Перерождение темного архимага VI. Рассвет

Прямо перед нами рухнула стена от попадания чего-то тяжёлого. Парень свернул налево, и мы оказались на лестнице. Взбежали на второй этаж и ринулись дальше по коридору, пока не добрались до обрушившейся части здания. Отсюда открывался вид на перекрёсток, на котором столпился десяток горящих бронемашин. Однако броневики, стоящие чуть дальше по улице продолжали лупить по дворцу из пулемётом и автоматических пушек, и кто-то постоянно кидал шары огня и энергетические копья. Здесь удерживали оборону несколько владеющих, окружив себя силовыми полями, которые пока никто не мог пробить.

На краю стоял высокий мужчина с седеющей бородой, облачённый в синий, расшитый серебром пиджак. Складывалось впечатление, что он ничего не делает — просто смотрит, как его дом и его самого обстреливают со всех сторон, но это была лишь видимость. Вероятно, вся защита только и держалась на этом человеке, поскольку от него исходили мощнейшие вибрации силы.

— Отец, уходите! — крикнул наш сопровождающий. — Я привёл подкрепление. Государь прислал великих мастеров. Нам помогут.

Мужчина обернулся. Его взор был полон гнева, а брови сведены к переносице.

— Отец, отойдите, я вас прошу! — повторил молодой человек. — Не подвергайте себя опасности.

— Ярослав Васильевич, это я, — крикнул сквозь грохот боя майор. — Мы пришли помочь. Давайте, парни, бейте всех, кто лезет, — приказал он нам. — Нужно уничтожить эту группировку.

Я подбежал к краю. Часть здания с этого угла обрушилась, превратившись в груды камней. По ним лезли несколько человек в военной форме, закрывшись силовыми полями, и кидали в нас энергетические снаряды. Я направил в них потоки тьмы, которые быстро уничтожили эту группу. Краем глаза я заметил, что все обороняющиеся, кроме главы семейства, его белокурого сынка и низкорослого лысого господина — женщины и девушки. Их я насчитал семь человек.

После того, как от моей тьмы погибли все штурмовики, я направил чёрные потоки туда, где стояли два стреляющих по нам броневика и группа более сильных магов, швыряющих шары пламени, булыжники и энергетические снаряды. Орлов и Салтыков тоже подключились, и улица потонула в огне. Не прошло и пяти минут, как оставшиеся в живых мятежники отступили. Множество трупов и уничтоженной бронетехники на подступах к зданию красноречиво говорили о том, сколь ожесточённой была битва.

Спустя полчаса наш отряд сидел в просторной гостиной особняка на втором этаже. Мебель здесь по большей части уцелела, хотя следы боя были видны повсюду: штукатурка местами откололась и вместе с битым стеклом усеивала паркетный пол, в стенах зияли отверстия от пуль крупного калибра, зеркало над камином осыпалось, а сам камин, богато украшенный рельефом, превратился в груду камней.

В гостиную задувал ветер, но мы были в демисезонных армейских куртках, поэтому не мёрзли. Да и на улице за последние дни существенно потеплело. Климат в столице был далеко не сибирский, и к середине марта воздух уже прогревался до плюсовых температур, и снег стремительно таял.

Я и Орлов расположились в креслах, Беляев и Салтыков расселись на большом угловом диване, обложенном подушками, Заболоцкий прохаживался по комнате и смотрел в окна, что выходили на сгоревший сад и чернеющее закопчённым нутром противоположное крыло особняка. Майор ушёл общаться с родственниками, оставив нас здесь. Было тихо, никто не стрелял, ничто не рушилось. До нас доносился шум оживлённых улиц. Горожане жили обычной жизнью. Большинство их разборки князей не касались.

— Большой дом, — отметил вслух Заболоцкий, окинув взглядом комнату. — Я бы даже сказал, роскошный. Почти императорский дворец.

Заболоцкий был человеком замкнутым и мало что рассказывал о себе, но я всё же знал о нём несколько фактов. Родился он на Урале, в небогатой княжеской семье. На четвёртом десятке пошёл служить на границу, чтобы заработать денег, а в гвардию попал буквально за пару месяцев до моего там появления. Не удивительно, что особняк богатого столичного князя произвёл на него впечатление.

— Здесь, в столице, у многих такие есть, — проговорил Орлов. — Ничего необычного.

— Это верно, — согласился Салтыков. — Род Долгоруковых очень богатый. Богаче него разве что императорская семья и предатель Морозов, да и то не факт.

— Так вот почему ему на помощь бездумно бросили целый батальон, — произнёс Заболоцкий, задумчиво уставившись в окно.

— А что же, по-вашему, мы должны были оставить в беде наших друзей и союзников? — холодно произнёс Орлов. — Как-то это… неблагородно, знаете ли.

— Готов биться об заклад, что если бы речь шла о каком-нибудь мелком боярине, батальон и ОСН на его выручку не послали бы.

— И на что вы намекаете, капитан?

— Это просто мысли вслух, — Заболоцкий кинул на Орлова безразличный взгляд.

— Не стоило бы вам вести такие речи и раздор вносить в наши ряды, ставя под сомнение волю регента, а то и государя императора.