Перерожденный грех

— Так ты хочешь сказать, что никто из вас не старается убить нас?

— О, мы хотим убивать вас. Это наш инстинкт. — Кара вздохнула. — Вот что отличает нас от обычных оборотней. Вы оборачиваетесь и хотите охотиться… охотиться за всем что движется. Мы же хотим охотиться только за другими варгами, а это значит, что обычно мы не нападаем на людей, что позволяет оставаться в тени. И редко встречающимися. Наша численность быстро сокращается.

Злая улыбка приподняла уголок рта Люка.

— Тогда может вы должны начать кусать людей, чтобы увеличить вашу численность?

Она поморщилась.

— Я бы никогда не заставила кого-то пройти через подобное. — Люк отвернулся, и что-то промелькнула в его глазах, когда он уставился в пол. У Кары зародилось подозрение. — Ты когда-нибудь превращал кого-то в оборотня?

— Не намеренно, — пробормотал он.

Так обычно и бывало.

— Ты когда-нибудь предъявлял на кого-нибудь Право первенства?

Согласно законам варгов, право первенства предоставляло право варгу, обратившему другого, в течении первого года или сделать новообращенного своей парой или убить без каких-либо последствий.

Конечно же к слову «пара» больше подошло бы описание «сексуальная рабыня», когда это происходило на основании закона Права первенства. Она слышала о женщинах, которых делали своими парами согласно пункту о Праве первенства. Их держали в кандалах, пока у них не наступал брачный период, и они беременели, вот так и образовывалась настоящая, постоянная связь.

— Неа. Она охотилась за мной, чтобы убить, но сама уже была связана с моим боссом, Тенью.

— Твоим боссом? Должно быть это было очень неловко.

Он пожал плечами и провел костяшками пальцев по ее обнаженной голени. От его прикосновения ее кожу стало покалывать.

— Твоя пара тоже был варгом Новолуния?

Сердце ее бешено заколотилось, а во рту пересохло как в пустыне Сахара, и на этот раз, она потянула на себя одеяло потому что ей нужен был щит, своего рода барьер, даже если и выдуманный, между ней и сидящим напротив мужчиной.

— Кара?

Она репетировала этот момент, выдумала историю про свою пару: как они познакомились и как он погиб, но сейчас в голове у нее было пусто, сердце готово было выпрыгнуть из груди и единственное, что она смогла, так это ляпнуть:

— У меня не было пары.

Люк замер. Казалось, что даже воздух вокруг него застыл.

— Так… что никакого брачного сезона?

Она практически могла видеть, как вращаются колесики у него в голове. Если она смогла забеременеть не вовремя брачного периода, значит она могла беременеть в любое время. А это значило….

Он бросился к ней и сильно схватил за плечи, его глаза бешено сверкали.

— Кто отец ребенка, Кар? — В горле у нее встал комок, не позволяя вымолвить ни слова, и Люк слегка встряхнул ее. — Кто?

— Ты, — наконец прошептала она. — Этот ребенок твой.

* * *

«Этот ребенок твой».

Боже правый! Люк шлепнулся на задницу, едва не свалившись с края тюфяка. Твою мать! Всю жизнь он был так осторожен, всегда выбирал партнерш для постели, у которых в тот момент не было овуляции.

И если его партнерши относились к видам не имеющих брачных периодов, он все равно мог чувствовать, когда женщина готова к оплодотворению. Но по какой-то причине он не почувствовал, что Кар была способна зачать, когда они пол часа трахались как животные.

— Как? — спросил Люк хриплым голосом. — Я должен был почувствовать твою овуляцию.

— Мои месячные прекратились, когда меня обратили. Я думала, что бесплодна. Это продолжалось до тех пор, пока я не забеременела, мои друзья варги Новолуния сказали, что овуляция и беременность происходят случайно.

— Случайно! — совсем невесело засмеялся Люк. — Это просто прекрасно!

— Да пошел ты! — Кара вскочила на ноги и схватила одеяло, чтобы обернуть вокруг своего тела. — Это произошло не нарочно.

Нет, конечно не нарочно. И он знал, что ведет себя как засранец, но Кара огорошила его такой новостью и если честно, он никогда не был ни кем иным как засранцем.

Он поднялся, и она отшатнулась от него, словно боялась, что он ее ударит и Люк понял, как безумно он должно быть выглядит. Мужчина медленно изменил выражение лица и сконцентрировался на том, чтобы его голос звучал спокойно.

— Причина, по которой ты действительно находишься здесь это ребенок? И не имеет никакого отношения к эпидемии?

— Нет, я здесь из-за ЛС. Я боюсь за своего ребенка, а ты работаешь в Подземной больнице. — Она сделала глубокий вдох, и он заметил, что она выглядит бледнее, чем должна. — А после того, как обо мне узнали в Эгиде, мне нужна была помощь, и ты моя последняя надежда.

Он взглянул на нее прищурив глаза.

— Вот почему ты не напала на меня когда обратилась? — Сперва он подумал, что ее поведение весьма странно, но сейчас все стало на свои места.

— Я так думаю. Беременные женщины обычно не пытаются разорвать на части отца своих детей.

Отец. Отвернувшись, он стал раз за разом запускать руки в волосы.

— Блядь, — выдохнул он. — Просто… блядь.