Перерыв на убийство

– Эльза, вы не помните, как выглядела та папка с докладом вашего отца?

– Далась вам эта папка! – раздраженно произнесла вдова. – Ищите Кристину. Такие красотки, как она, приносят одни несчастья. Я не удивлюсь, если она имеет непосредственное отношение к смерти моего мужа.

Фрау Штоль ревновала своего погибшего мужа к этой блогерше и готова была повесить на нее всех собак. Это она еще не знала, что Кристина, точнее, Катя жила на даче в Трущелихе, на окраине которой был найден труп Андрея. Рассказывать своей клиентке об этом я сочла пока нецелесообразным, Эльза отнеслась бы к этой информации предельно субъективно. Я же справедливости ради должна была учитывать, что не только у Катерины имелась дача в этом поселке, но и у Захарова. Причем последний был задержан по подозрению в убийстве Штоля. Если раньше я считала, что официальное следствие ошибается, то теперь не исключала, что в уголовном деле имеются доказательства, о которых мне ничего не известно. Кирьянов в последнее время стал хитрить, забыл, наверное, о том, что он продвинулся по карьерной лестнице благодаря мне. О чем ни спросишь его, у него то компьютер зависнет, то гриф «секретно» высвечивается. Информацию из него приходится вытягивать клещами.

Если верить Володьке, то все, что у следственного комитета есть на Захарова, так это машина со стертыми отпечатками пальцев, числящаяся на его фирме, найденная неподалеку от места преступления, к тому же только на следующий день после убийства. С такой доказательной базой больше двух суток подозреваемого не продержишь. Старые разборки в стенах комитета по охране окружающей среды к этому делу не пришьешь.

– Папка была бумажная, с тесемками, – заговорила Эльза, когда мы подошли ко входу в гостиницу «Евразия». – Отец был консерватором по части канцелярии. Когда дело касалось личного пользования, папа одни и те же папки для бумаг по сто раз использовал, писал от руки, причем на обеих сторонах бумаги.

– То есть тот доклад был написан рукой вашего отца?

– Да, но мне предстояло набрать текст на компьютере. Папа сказал, что после того, как он закончит правку, надо будет доклад напечатать. Я ответила, что это не проблема. Хотя на самом деле это было проблемой, почерк у отца неразборчивый.

– Вас проводить в номер? – спросила я.

– Да, нам надо вернуться к финансовому вопросу. Расследование, как я понимаю, затягивается. – В фойе гостиницы Эльза первым делом подошла к банкомату и сняла наличные. Затем мы поднялись на лифте к ней в номер. Едва переступив порог, фрау Штоль сказала: – Здесь кто-то был в мое отсутствие.

– Горничная, наверное, убиралась, – предположила я.

– Убиралась, но утром, когда я завтракала в ресторане. Я точно помню, что, уходя из номера, я оставила жакет на стуле.

– Так он и висит на стуле.

– Вот именно – висит. А я бросила его на спинку.

– Проверьте, все ли вещи на месте, – попросила я.

Сначала Эльза заглянула в шкаф, потом выкатила чемодан, положила его на кровать и стала перебирать его содержимое. Я тоже не бездельничала, а прошлась по номеру с детектором, который всегда лежит в моей сумке, и проверила, нет ли где жучков. Прослушивающих устройств найдено не было.

– Да, в моих вещах определенно копались, – сказала Эльза, и я заметила, что у нее трясется подбородок. Она готова была вот-вот расплакаться от досады.

– Что-то пропало?

– Нет, но как такое возможно? Кто впустил сюда посторонних? Это полный беспредел! Я должна позвонить в полицию!

– Это ваше право, но будьте готовы к тому, что вам придется здесь задержаться.

– Нет, я должна вернуться в Кельн! Мне и так не просто будет без Андрея вести бизнес, но если я сорву важные переговоры с моими мюнхенскими партнерами, которые были запланированы еще месяц назад, то меня никто не станет воспринимать всерьез в деловых кругах.

Я утрировала, говоря Эльзе, что ей придется задержаться в Тарасове, если она сделает заявление в полицию о том, что кто-то копался в ее вещах. Раз ничего не пропало, никто не отнесется к этому серьезно. Я хотела, чтобы госпожа Штоль поскорее уехала. Оставаться здесь для нее было небезопасно. Неспроста Танцор описывал вокруг нас круги на набережной. Он не только пытался подслушать, о чем мы говорим, но и присматривал за нами, чтобы мы не вернулись неожиданно в гостиницу. Пока мы сидели на скамейке с видом на Волгу, Стиляга или кто-то другой устроил несанкционированный обыск в ее номере. На всякий случай незаметно от Эльзы я взяла отпечатки пальцев с ручек шкафа и с чемодана, но скорее всего они принадлежали именно ей. Наверняка тот, кто рылся в ее вещах, надевал перчатки.

– Ладно, оставлю все как есть, – Эльза устало опустилась на стул. – В конце концов, все на месте. Не хочу больше задерживаться здесь ни на один лишний день. Перейдем к оплате.

Пересчитав деньги и обсудив, как мы будем общаться с ней после ее возвращения в Кельн, я спросила:

– Вас проводить в аэропорт?

– Меня обещали проводить Надя и ее муж Игорь. Ольга Дмитриевна будет сидеть с внучками.

Глава 13