Пересечь сплошную

А потом буквально в один момент наша безбашенная игривость вдруг пропала. Улетучилась, превратилась в пшик одним лишь поступательным движением. Раз и, прерывисто выдохнув, мы притихли. Я задышала часто-часто. Взгляд Назарова, я видела, самодовольно оценил это мое вздымание грудной клетки, и тут же переместился на мои глаза. Заглядывая в них, он без труда считывал отражающиеся в них чувства: желание, наслаждение и несомненно любовь. Да, ее я не могла больше скрывать. Она так и выпирала из меня, рвалась наружу с каждым частым вздохом, плескалась в хмельных затуманенных глазах. Мои губы жадно потянулись к губам. Но те не поддались, лишь растянулись в улыбке и едва слышно прошептали:

- Нравлюсь? - и не поймешь то ли вопрос это прозвучал, то ли констатация факта.

- Да, - так же тихо и интимно шепнула я в ответ. - Очень. Люблю тебя.

После чего стало еще слаще. Любовь перестала вырываться из меня, а просто растеклась теплотой внутри и угомонилась. Вкусные губы наконец поцеловали меня, томно и тягуче, а шепот своей нежностью укачал:

- Я ведь могу поверить.

- Поверь, - ни на секунду не засомневавшись, разрешила я.

- Любишь?

- Люблю.

- Люблю.

И снова меня накрывала сладость, такая вязкая, засасывающая в уют и негу. Наши тела выразительнее слов рассказывали о томящихся в них чувствах. Мы отдавали себя друг другу самоотверженно, бескорыстно, до конца.

Правильно, кто в такой момент думает о чем-то земном и материальном? Дай бог, вообще о чем либо задуматься. Кстати, Стас оказался более здравомыслящим, нежели я.

Он внезапно остановился, снова всматриваясь мне в глаза - в душу, в остатки разума. Существовали ли они? Нет — ни грамма не осталось. Однозначно он их там не обнаружил.

- Мы не предохраняемся, - заявил мне вдруг и снова уставился, дотошно исследуя мою реакцию.

- Как будто в первый раз, - хмыкнула я, похотливо потягиваясь.

- Доверяешь? - Стас, двинувшись во мне, отозвался на мою похоть.

- Да, - вырвался из меня не самый мудрый ответ, но зато очень страстный.

- Зря, - донеслось до меня.

Конечно зря. Стасик — это самый последний на кого можно положиться в данном вопросе. Уж чего-чего, а промашку устроить он мог на раз-два. Я все это прекрасно знала, но на его замечание о моей легкомысленности лишь пожала плечами.

- Ну и что, - смело заявила.

Честное слово, на тот момент мне было абсолютно все равно. В предоргазменном бреду я совершенно не против была заиметь маленького лопоухого младенца. Любовь напрочь перекрыла мне доступ к мозгам.

- Родишь? - засомневался Стас. Это мое заявление ввело его в еще большее недоумение, чем признание в любви.

- Да, - расплылась в улыбке.

- От меня? - взгляд блуждающий по моему лицу искал хоть какой-нибудь след скрывающегося непонятно где подвоха.

- От тебя.

Назаров завис, теряясь в эмоциях, желаниях и решении.

- Ладно, - наконец кивнул и он, и пожал плечами.

И снова нас накрыла сладость, страсть, а еще присоединилось и безумие.

В желание доказать безграничную преданность друг другу мы впали в полное безрассудство. Не разобравшись до конца между собой, мы зачем-то вздумали ввязать в повисшую неизвестность еще и третьего. Того, кто несмотря на то, останемся мы в итоге вместе или нет, теперь будет безоговорочно любить каждого из нас. Всегда, причем обоих одинаково. Ни за что и просто так. Глупое, спонтанное, незрелое решение, которое могло за один миг сотворить из нас центр вселенной для отдельно взятой жизни.

И со словами любви, вздохами и стонами мы необратимо стремились к этому. Мы собирались стать родителями.

Хорошее это занятие — приятное. С превеликим удовольствием мы повторили его еще и с утра. Для закрепления результата, так сказать. Не знаю насколько у Стаса с наступлением трезвости остался пыл стать отцом. Может он уже и угас, однако все что могли мы уже натворили, и терять нам уже было больше нечего. Так мы решили. Во всяком случае я — точно.

Правда, когда ни свет ни заря, чтобы не нарваться очередной раз на маму Назарова, мы вывалились торопливо на улицу, а после довольные и чуть-чуть голодные заглянули в только что открывшуюся пекарню, тогда червь сомнения меня все же немного начал грызть. Сидя у окна и попивая горячий чай с таким же горячим свежеиспеченным круассаном, я смотрела на постепенно оживающую улицу, но чаще всего останавливала взгляд на вывеске у здания напротив — ровно через дорогу.

«Аптека 24 часа».

Нет, не необратимую глупость мы совершили. Еще вполне имелись время и возможность повернуть все вспять. Можно было изменить наше решение.

- Еще не поздно сходить за таблетками, - так и сказала я Стасу. Под пьяную лавочку во время гонки за оргазмом мыслить последовательно и дальновидно тяжело — это любому понятно. Теперь наступило самое время все хорошо еще раз обдумать и взвесить.

Назаров не сразу понял о чем я, а когда до него дошло, он долго разглядывал зеленую вывеску круглосуточной аптеки. Серьезно смотрел, вдруг растеряв все веселье и хорошее настроение. Доперла, видать, и до него вся глобальность нашего положения

- Если хочешь, я схожу и куплю, - заявил он наконец.