Пересечь сплошную

Калина так и стояла брошенная возле подъезда посреди дороги с открытыми дверями. У меня вообще-то было преогромнейшее желание свалить отсюда подальше, и чем скорее, тем лучше. Однако бежать куда-то среди ночи одной у меня ума бы не хватило, поэтому мне приходилось оставаться здесь третьей и очень-очень лишней.

Пока Назаров всовывал свою машину между других автомобилей, я отошла чуть в сторону, чтобы не напрягать Малыша своим близким нахождением. Она и сама, кстати, удалилась подальше от меня. Ушла к подъезду. Достала из кармана пачку и видно, что нервно закурила. Затягивалась часто и выдыхала резко и демонстративно.

Показательные выступления не прошли зря. Возвращаясь, Стас вырвал у нее сигарету и отбросил в сторону.

- Зайди домой, говорю, - повторил он ей раздраженно. - Ты что вообще вдруг заявилась сюда? - после этого ему резко прилетела пощечина. Почти прилетела. Успел Стас все-таки поймать замахнувшуюся на него руку в самый последний момент.

- Как я тебя ненавижу, - взвизгнула Янка и заныла, - ненавижу, ненавижу, ненавижу… - повторяла она сквозь слезы, пытаясь вырваться, но он держал крепко.

Вообще-то, когда вот так вот плачут из-за обмана и бросаются пощечинами и словами, причиняющими боль, то скорее всего наоборот очень любят. Мне так казалось и хотелось быстрее исчезнуть отсюда, чтобы не видеть всего этого концерта. Я бы, наверное, уже и сбежала бы подальше, не досмотрев представления, наплевав на ночь, но тут во двор въехало такси. Стас, тоже заметив его, тут же сорвался. Прежде, чем я успела сесть в машину, он придержал пассажирскую дверь, не давая мне ее закрыть, перевалившись через меня, сунул водителю деньги и потом навис надо мной:

- Юль, как доедешь, сообщи обязательно. Хорошо?

Он крепко держал дверь и поэтому мне ничего не оставалось, как согласиться:

- Хорошо, - пообещала я.

- Только обязательно.

- Хорошо, - еще раз кивнула.

- Я буду ждать.

Заглянув на секунду ему в глаза, я не смогла сказать другого:

- Обязательно сообщу.

- Пока, - шепнул он.

- Пока.

Я уезжала и в боковое зеркало видела, как Стас смотрел вслед такси, а у подъезда, присев на корточки и уткнувшись в колени ревела Яна.

«Я дома». «Доехала». «Все хорошо». «Все норм». «Все ОК»…

Я перебрала много вариантов, как сообщить Стасу, что успешно добралась до дома. В чем смысл этого отчитывания я, конечно, не очень понимала. Что со мной могло произойти? То, что таксист окажется маньяком слабо верилось. Такое теоретически может случиться, но с большей вероятностью где-нибудь в книгах или кино. Однако Назаров просил, да и мне, если честно, хотелось ему написать. А вот какие слова подобрать — тут я впала в ступор. И уместно ли? Стас сказать-то сказал, но до меня ли ему сейчас? Ведь у него там рыдающая Янка и, наверняка, разборки. Или вообще, может, они уже по-быстрому выяснили все и теперь спят. Ну не в том смысле что укрылись одеялком и в обнимку засопели в унисон, успокоившись. Нет, само собой, не так. А как ушастый доказывает своей Малышу то, что она у него одна, думать не хотелось. И все же настойчиво думалось. Лезло и лезло в мозги. И не просто мыслями, а яркими картинками, «гифками» и даже «видюшками» из раздела «очень откровенно».

Вот какое я вообще право имела обо всем этом думать? Какое мне дело? Зачем я вообще во все это влезла? Творила что-то непонятное, словно с катушек слетела. При живом, как говорится, Юрке. Да еще с кем?! Со Стасом!

Кстати, что интересно, находясь, вдали от Назарова такие здравые рассуждения меня, в принципе, посещали. Изменять — это плохо. Более того — нельзя. Сознание стыдило и кричало: «Надо прекращать и завязывать. Так поступать неправильно».

Не нужен мне этот лопоухий, равно как и я ему. Вот что у него ко мне? Что он там пролепетал? Что-то вроде про иллюзии. А что именно как-то и не помнилось. Зато хорошо в памяти застряло то безумство, что мы творили несколькими минутами ранее до его произнесенных странных слов.

Иллюзии? Наверное… Но они какие-то слишком манящие были эти иллюзии. Такие, что, попав в них, уже сложно отказаться, и хочется все больше и больше обманываться. Верить, что все это по-настоящему. Что Стас действительно сейчас сидит и ждет, когда ему придет смс, а не целует точно так же, как и меня, Янку.

Поморщившись, я еще раз взглянула на экран телефона, стерла набранные буквы и отбросила его в сторону. Прошлась по комнате, постояла у окна, вглядываясь в мрак. За городом ночью на улице абсолютно темно и тихо. Даже как-то зловеще. Снежная серость на земле и крышах, а остальное чернота и тени, тени, тени. Память легко из этих монохромных пятен выстраивала знакомы очертания: едва попадающий в обзор угол крыльца, забор, ворота, сосна и ели, припорошенная крыша отцовского внедорожника, соседский дом напротив, вдали еще много крыш, а влево уходит дорога в город. На этой дороге отчетливо представился, прячущийся в капюшоне от ветра Стас и его взметнувшаяся рука, в ответ на мое: «Спасибо, что проводил». В прошлый раз он провожал меня. В этот — не получилось.