Пересечение Эйнштейна: Вавилон-17. Пересечение Эйнштейна. Время, точно низка самоцветов

Джеффри Корд дернул головой, его темные волосы рассыпались, он оттолкнул стол и побежал к ней. Отравленный кинжал, который она видела только в его мыслях, теперь был извлечен и направлен ей в живот.

Ридра отпрыгнула, ударила Корда по запястью, когда тот наносил удар, промахнулась, но попала в лицо. Корд упал навзничь и покатился по полу.

Золото, серебро, янтарь: Брасс несся из своего угла зала, сереброволосый Джебел — из другого, плащ его развевался. Но Батчер уже был рядом — между нею и поднимающимся Кордом.

— В чем дело? — спросил Джебел.

Корд опирался на одно колено, все еще держа в руке кинжал. Его черные глаза перебегали от черного ствола одного вибропистолета к другому. Он словно окаменел.

— Мне не нравятся нападения на моих гостей!

— Этот нож предназначался для вас, Джебел! — тяжело дыша сказала Ридра. — Проверьте записи персонафикса «Тарика». Он хотел убить вас, взять под гипнотический контроль Батчера и захватить «Тарик».

— О! — сказал Джебел. — Один из этих! — он повернулся к Батчеру. — Пришло время еще одного — уже шесть месяцев никого не было. Благодарю вас, Капитан Вонг.

Батчер сделал шаг вперед и вынул нож из руки Корда, у которого, казалось, жили только глаза. Ридра слышала в тишине лишь дыхание Корда, пока Батчер, держа нож за лезвие, осматривал его. Лезвие в тяжелых пальцах Батчера казалось совсем маленьким. Рукоять, семь дюймов орехового дерева.

Свободной рукой Батчер схватил Корда за черные волосы. Затем, не особенно торопясь, погрузил нож по гарду в его правый глаз, рукоятью вперед.

Крик перешел в хрип. Слабеющие руки упали вдоль тела. Сидевшие вблизи вскочили.

Сердце Ридры подпрыгнуло в груди и гулко застучало о ребра.

— Но вы даже не проверили… Может, я ошиблась… А, может, здесь было еще что-то… — язык ее запнулся в беспомощном протесте. Сердце едва не остановилось.

Батчер, вытирая окровавленные руки, холодно взглянул на нее.

— Он двигался с ножом на «Тарике» к Джебелу и Леди, и он умер! — Кулак правой руки ударил по ладони левой.

— Мисс Вонг, — сказал Джебел. — То, что я видел, не оставляет никаких сомнений в том, что Корд был действительно опасен. И у вас, я думаю, нет таких сомнений. Вы для нас оказались очень полезны! Я чрезвычайно признателен вам. Надеюсь, наше путешествие вниз по Языку Дракона пройдет благополучно. Батчер сказал мне, что это ваша просьба.

— Спасибо, но…

Сердце ее снова бешено заколотилось. Она попыталась подцепить на крюк этого «но» хоть какую-нибудь фразу, но не смогла. Она почувствовала головокружение и пошатнулась, Батчер подхватил ее в красные ладони.

Снова круглая голубая теплая комната. Но теперь она была одна и смогла обдумать то, что произошло в общем зале. Это было совсем не то, что она несколько раз пыталась описать Мок и. Это было то, о чем ей неоднократно твердил Моки — телепатия! Но, очевидно, эта телепатия была связана с ее прежними способностями и была просто новым способом мышления — она открывала новые миры для восприятия и действия. Но тогда почему она больна? Ридра вспомнила, что время замедлялось, когда она думала на Вавилоне-17, вспомнила, что ускорялись ее мыслительные процессы. Очевидно, ускорялись и психические процессы, а тело не успевало за ними.

Записи с «Рэмбо» говорили, что следующая попытка диверсии будет предпринята в штаб-квартире Администрации Союза. Ридра хотела прибыть туда с языком, словарем и грамматикой, передать им все и удалиться. Она уже была готова оставить поиски таинственного источника передач. Но нет, что-то содержало, что-то оставалось, и это что-то нужно было еще услышать и сказать…

Чувствуя головокружение и тошноту, Ридра оперлась на окровавленные пальцы и попыталась встать. Бесчувственная жестокость Батчера, подкрепленная чем-то неизвестным, но действенным, была ужасной, но человечной. Даже запятнанный кровью. Батчер казался все же безопаснее, чем мир, скорректированный удивительным языком. Что можно сказать человеку, который не умеет говорить «я»? Что он может сказать ей? Вот Джебел, его грубость, его жестокость вполне вмещались в границы цивилизованности. Но это кровавое скотство — оно очаровало ее!

IV

РИДРА поднялась с гамака, на этот раз не расстегивая путы. Уже около часа она чувствовала себя лучше, но продолжала лежать, размышляя. Пандус скользнул к ее ногам.

Когда стена госпиталя закрылась за ней, Ридра прошла в коридор. Навстречу ей полился воздушный поток. Полупрозрачные брюки касались ее голых ступней. Линии выреза черной шелковой кофты свободно лежали на плечах.

Она хорошо отдохнула в ночной период «Тарика». В боевых условиях время сна строго регламентировалось, но во время перелетов были часы, когда вся команда «Тарика» спала.

Вместо того, чтобы двинуться в общий зал, Ридра свернула в незнакомый тоннель, спускавшийся вниз. Белый свет, струящийся с пола, через пятьдесят футов сменился янтарным, потом оранжевым. Она остановились и посмотрела вперед — там оранжевый свет переходил в красный, затем в голубой.