Пересечение Эйнштейна: Вавилон-17. Пересечение Эйнштейна. Время, точно низка самоцветов

Я затаил дыхание. Вообще-то, пойти туда, на этот шум — а он утих — было несложно. Подними ногу, наклонись вперед, опусти ногу вниз. Хорошо. Теперь подними другую, наклонись…

Неожиданно впереди, ярдах в ста от меня, показался еще один просвет; до этого что-то очень большое заслоняло его.

Треск!

Треск!

Треск!

Храп!

Ему хватило и трех шагов, чтобы оказаться рядом со мной.

Оглушительный треск!

Я отскочил к стене и вжался в землю и корни. Но звук стал отдаляться.

Я проглотил комок, подступивший к горлу и отошел от стены. Быстро пошел вслед за ним под осыпающимся сводом. А потом и побежал. Шум раздался справа.

Я свернул в опустевший тоннель. До меня доносился скрежет: тоннель был таким низким, что рога быка задевали за потолок. При каждом движении неповоротливых плеч громадины на пол сыпались камни и старые прогнившие листья.

Вдоль стены тянулся каменный желоб, покрытый фосфоресцирующим илом. И на спуске струйка воды превращалась в пенящийся поток, который обгонял меня слева.

Наверное, на одном из копыт быка была металлическая подкова; при беге из-под его ног вылетали оранжевые искры, высвечивая мощную мохнатую грудь и живот.

Нас разделяло всего метров тридцать.

Искры взметнулись снова — он свернул за угол.

Я почувствовал под ногами камень, а потом холодный гладкий металл.

Я прошел по сухим, занесенным сюда какими-то ветрами листьям, загоревшимся от искр из-под копыт быка. Они корчились в огне, вспыхивая вокруг моих ног. И темнота на миг слилась с запахом осени.

Я подошел к следующему повороту и заглянул за угол.

Повернувшись ко мне, он мычал.

Его нога била о землю в метре от моих ног. Искры из-под копыт освещали его влажные глаза, его ноздри.

А на меня надвигалась рука. Она опускалась, падала. Я отскочил назад и выхватил мачете.

Его ладонь — как в замедленной съемке, Ястреб, — лязгнула по металлической плите, на которой я только что был. И тут же опустилась снова — прямо на меня.

Я лежал на спине. Рядом на полу — мачете, острием вверх. Очень немногие люди, а тем более быки, могут ударить ногтем (с десятипеннинговую монету) и попасть при этом в рукоятку ножа. Повезло.

Он рванул меня с пола, и я оказался зажатым в его ладони (отбиваясь руками и ногами и визжа во всю глотку), как в тисках. И все же я умудрился воткнуть мачете в его руку.

Он тоже завизжал, подпрыгнул, ударился головой о потолок; сверху посыпались земля и камни. Через двадцать футов он ловко сбросил меня. Мачете свободно вышло у него из раны — моя флейта наполнилась его кровью. Я метнулся к стене и покатился куда-то вниз.

Он зашатался: ударился плечом об одну стену, потом о другую. Его тень, колеблющаяся под потолком, была огромной.

Он спускался ко мне, а я полз на коленях (я растянул сухожилие на ноге) по острым камням и оглядывался при каждом его шаге.

В стене возле меня оказалась ржавая решетка около трех футов высотой с разошедшимися прутьями. Похоже, дренажная труба. Я пролез внутрь, пролетел около четырех футов и упал на мокрый пол.

Непроглядный мрак… и рука, хватающая и хватающая в темноте. Я слышал, как она царапает стену. Я взмахнул мачете над головой и лезвие впилось во что-то движущееся.

— Роааааааа…

Сквозь камень рев звучал приглушенно. А ладонь захлопала по стене.

Я бросился вглубь, в темноту.

Уклон все рос, и внезапно я поскользнулся и полетел вперед, сильно исцарапавшись. Упал, поднялся и полез вверх по крутым трубам.

Я лежал с закрытыми глазами. Арбалет давил в плечо, лезвие мачете кололо бок; затекшее тело ныло.

Если вы действительно ослабли, глаза у вас закрываются и веки поднять очень тяжело. Когда я впал в полузабытье, какой-то свет брызнул мне в глаза и полился, как молоко на дно кубка.

Свет?

Я заморгал. Тусклый серый свет проникал через решетку. Я очутился на два этажа ниже, на решетке дренажной канавы, такой же, как и первая, в которую я пролез.

Где-то заревел бык, и сквозь мрачные камни эхо донесло до меня его приглушенный рев.

Я вскочил, больно ударился локтями, набил на плечах синяки, поцарапал обо что-то ноющий бок и заглянул вниз. Подо мной был пол из решетки, но большей частью она прогнила и обвалилась, и получилась как бы одна комната, но в два раза выше; до другого решетчатого пола было по меньшей мере футов пятнадцать.

Комната была круглой, семнадцать-восемнадцать метров в диаметре. Кое-где стены были украшены драгоценными камнями. Сводчатые входы, — а их были много, — вели в темные тоннели.

В центре находилась машина. Пока я все рассматривал, она печально загудела, и несколько волн света пробежало по морозному узору, покрывающему корпус машины. Это был компьютер старого времени (когда-то вы владели этой Землей, вы — воспоминание, вы — призраки). Немногие уцелевшие компьютеры трещали и кудахтали в пещерах. У меня хранились их обломки, но целый компьютер я видел впервые.

Меня разбудил… (я уснул? Да, задремал с волнующим образом перед глазами. Челка?)

… вопль зверя.