Пересекая реки

Поменяйте мне номер, мои соседи занимаются сексом очень громко. Я там спать не смогу. Голос Анны дрожал, она ждала отказа и в мыслях прокручивала отработку возражений.

Ее провели на другой конец территории. Удивлению не было предела. «Ах, настолько вы любезны», – подумала она, оценивая двухэтажный маленький коттедж с красивой облицовкой. Никакой доплаты за повышенный уровень комфорта не потребовали. Внутри ее ждало легкое разочарование, но только из-за высоких ожиданий от внешнего вида домика.

По винтовой лестнице она поднялась на второй этаж, умыла лицо, установила будильник на 4:30, с запасом, как всегда, и в попытках уснуть думала о том, какой же дизайн-проект мог бы быть здесь. Заменить старую сантехнику на новую из бронзы, покрасить в белый цвет лестницу, убрать плитку с полов и уложить красное дерево. На стены тропические обои. Вместо карликовых занавесок повесить длинные в полоску. Или нет, что-то этническое, в осетинском духе. Но ничего осетинского в голову не пришло, кроме любимой команды КВН «Пирамида» и трагедии Беслана. От последнего чугунок застрял в горле. В дни теракта она следила с отчимом и матерью за новостями. А спустя 4 года приехала на соревнования по танцам во Владикавказ. Тогда автобус, возивший их, проехал мимо развалин школы, той самой. И ее бросило в дрожь. Лица маленьких детей, как нависшая скала, придавливали это место. У Анны есть друзья осетины, они похожи на армян, ну или армяне на осетин. Хотя в глазах русских все кавказцы на одно лицо поначалу.

Через 10 минут после будильника позвонил водитель маршрутного такси, армянский акцент прозвучал в телефоне. Пятиминутная готовность, и она выбегает из маленького коттеджа с сумкой в поисках администратора. Отчаянно постучав везде, так никого и не нашла, она оставила ключи в дверях и побежала к воротам, откуда приехала. А ворота оказались закрыты, прозвонил телефон:

Я ищу выход, здесь закрыты ворота… да, вот где большие ворота, я там… куда? Какая дверь? Бегу…

Добежав до парадной входной двери, обогнув газоны и кустарники, она заметила дверь, которую упустила вначале. Но и эта дверь была закрыта.

Отлично, меня заперли! крикнула девушка водителю, который оставил зеленый микроавтобус на противоположной обочине шоссе и побежал искать Анну. Там свет горит, я попробую постучать.

В помещении на первом этаже с витражными окнами горел не свет, а работали большие мониторы, возможно, охранника. Однако стук по стеклу не помог, она вернулась к забору.

Я перепрыгну. Держите мою сумку. Девушка бросила сумку через ограждение, надела на спину рюкзак и пошла вдоль забора метров 5-6, где под забором валялись камни как украшение ландшафта. Залезла на них, перебралась через деревянное ограждение и вместе с водителем-спасителем перебежала шоссе к микроавтобусу, где ее ждали четыре пассажира.

Границу с Грузией перешли уже засветло, без проблем и быстро, поразмяв косточки, через 40 минут зеленый микроавтобус уже мчался в сторону Тбилиси, оставив за собой Верхний Ларс и Дарьяли. В этих краях Анна никогда не была.

Полусонные глаза раскрылись от видов красавицы Грузии. Вторая половина осени особенно красива в горах. Машина будто бежала навстречу реке Терек, то пересекая, то заигрывая. Пенная сине-голубая приютила рядом мелкие поселения. Почти во всех населенных пунктах поднимались дымки. В светлое время дня легче переносить дорогу, хотя бы видно, что за окном. Туман накрывал вершины гор, а когда дорога ползет вверх на эти горы, туман оказывается как ковер, обволакивая бездну. Еще через полчаса микроавтобус проезжал нечто похожее на зимний курорт. Местами заброшенная стройка, местами действующие отели в современном стиле, казалось, готовятся к зиме.

Пейзажи очень похожи на дагестанские – это все еще одна природная зона, однако с пересечением границы Ларса все мысли о текущих проблемах остались на той стороне. Глаза, изучающие новые места, занимают мысли, не давая анализировать ни гражданские проблемы, ни социальные. Тебя не волнует совсем, чем озабочены жители этих краев, будто они живут в раю, в отличие от тебя. А ты вот такой, уставший, загнанный, нервный, не то что жители этих гор или городов. Гости не думают: как вырастить детей без стабильного дохода, хоть бы не сдохла живность, хоть бы не началась война опять.

По ту сторону границы ты будешь думать о том же. Фраза, как здесь хорошо и умиротворенно, подходит приезжим. Жителей умиротворение не кормит.