Перешагни бездну

Слуги так и не нашли рупию. Мистер Эбенезер отличался ме­лочностью, скупостью, а на Востоке презирают скупцов. Мисс Гвен­долен видела, что юнцы перемигиваются, и вспомнила отталкиваю­щую манеру мистера Эбенезера пересчитывать кусочки баранины в плове и на шашлычных шампурах.

Сегодня она ничего не сказала ему, но дала себе слово не за­быть эту злосчастную серебряную рупию. Имперскому чиновнику, да еще занимающему такой высокий пост в Азии, не подобает вы­ставлять напоказ свои гарпагоновские привычки.

Возможно, потому мистер Эбенезер по возвращении с приема подвергся допросу с пристрастием. Осторожно, на цыпочках ходил он в домашних туфлях взад-вперед мимо тахты, на которой лежала стонущая мисс Гвендолен. Лицо Эбенезера несколько отекло и по­багровело от многих рюмок редкостных коньяков, которые он вы­пил на приеме во дворце, но он пытался сохранять бульдожью суровость, хотя и не без трепета ждал выводов и оценок.

Он ходил взад-вперед, напуская на себя независимый вид, а удивлялся: почему он, человек волевой, жесткий,— а он ставил жесткость себе в достоинство,— человек непреклонный, трепещет при одном звуке голоса молодой женщины, даже не жены, а... ска­жем, квалифицированной служанки. Ну ладно, он кривит душой, когда называет мисс Гвендолен «служанкой». Он-то отлично знает, какая она служанка! К тому же «хозяин преисподней» наделил мисс Гвендолен мистической силой.

И рад бы мистер Эбенезер избавиться от своей чертовой эконом­ки, но... не все в нашей власти.

Он, относящийся с полной серьезностью и ответственностью к своему высокому положению в колониальной администрации, он, незаурядный чиновник, облеченный огромной властью в Се­веро-Западной Индии, держащий в руках многие человеческие жизни, при одном взгляде, при одном слове своей экономки чувст­вует себя ничтожеством, мальчишкой, робким школьником. И все из-за того, что он не обладает ни фантазией, ни комбинаторскими талантами, ни умением вовремя предугадать замыслы своих противников. А вот мисс Гвендолен-экономке хватает и фантазии, и комбинационных способностей, и дьявольского чувства предуга­дывания. И даже с избытком. Он не мог не признаться, конечно, про себя, что его экономка знала Восток и людей Востока лучше него. Он даже вздрогнул из сочувствия к себе.

—  Сэр, вам доставляет удовольствие топать ногами? Наконец-то  заговорила.  Мистер  Эбенезер  замер   возле  окна, распахнутого в пальмовый сад. С показным интересом он разглядывал явившихся в листве обезьян, весь напрягшись от ожидания.

—  Вы что? Соляной столп? — прозвучал стонущий голос.

Мистер Эбенезер с готовностью повернулся лицом к мисс Гвен­долен. И сейчас она, даже больная, выглядела красавицей, розовой, белокурой. Но почему-то мелькнула мысль: «белобрысая краса­вица...»

—  Он там, а вы здесь,— резко заметила она.

—  Ну, я не мусульманин. Невозможно. Меня мгновенно оттуда выставят. Нельзя.

—  А он мусульманин?                                           

—  Он рядится в мусульманина. Вы же знаете.

—  Чалма? Имя? Маскарад? И вы бы могли.

—  С моей наружностью англосакса...

—  С  бульдожьей  физиономией,  хотите  сказать?   Смешно!   Но Пир Карам-шах решает. За вашей спиной он вертит и так и сяк... Он — ваш исполнитель, а делает политику. И помимо вас. Это он занял нетерпимую линию по отношению к новому правительству Афганистана  и  вот-вот втянет  Ибрагимбека  в настоящую  войну с Кабулом. А большевикам выгодно все, что ослабляет басмачей.

Мистеру Эбенезеру осталось пожать плечами.

—  Но у Пир Карам-шаха полномочия от самого сэра Безиля. Я не знаю, о чем он разговаривал с ним, когда приезжал в Пешавер. Я бессилен.

—  Чепуха. Полномочия сэра Безиля мне известны. И  притом вы, сэр, хозяин Азии.

Приятно, когда тебя называют хозяином целого материка. Приятно, что тебе, одному из звеньев английской секретной елужбы, обладающей трехсотлетним опытом, дают столь высокую оценку, хотя бы в таком странном разговоре. Однако в присут­ствии этой мисс —«гадюки с блестящими глазами и с холодной кровью» — у мистера Эбенезера не оставалось места для иных мыс­лей, кроме тех, которые имелись в ее очаровательной головке.

Знали ли об этом те, кто с берегов далекой Темзы направлял действия мистера Эбенезера Гиппа, эсквайра? В «Секрет интеллидженс сервис» не терпят слабовольных, да еще попадающих под башмачок простых «экономок».

Но у мисс Гвендолен имелось достаточно такта не проявлять въявь своей власти. Для окружающих она оставалась скромной, но очень необходимой хозяйкой, управительницей бунгало в пригоро­де Пешавера, экономкой, обеспечивающей удобства высокопостав­ленного чиновника  Индийского государственного департамента мистера Эбенезера Гиппа и джентльменов, наезжающих из Вели­кобрита-нии и других районов мира в Северо-Западные провинции по делам империи.

Вообще простой мисс экономке не подобало вмешиваться в служебные дела её хозяина. Но Гвендолен не возбранялось иметь свое мнение, и она имела его.