Перешагни бездну

— Позвольте  пояснить! — ввернул   своим   приятным,   «облада­ющим всеми восемью достоинствами» голосом Сахиб Джелял.

Пир Карам-шах сразу же вцепился в него остановившимся взглядом. «Кто? Такой же чалмоносец, отличный от всех прочих сидящих здесь лишь великолепной бородой в завитках и кольцах».

Взгляд Пир Карам-шаха спрашивал: «Этот еще откуда взял­ся?» Но хмурая враждебность ничуть не обескуражила Сахиба Джеляла. Он продолжал еще любезнее:

—  Мы из Мазар-и-Шерифа, по делам коммерции. Здесь, в Пешавере, не в первый раз.   Наше сокровенное желание — насовсем переехать в здешние края. Сейчас по пути нам довелось в Xанабаде видеть локайцев, ибрагимбековских вояк. Глаза их набухли кровью.

Касаясь губами уха Пир Карам-шаха, хозяин дома шептал:

—  Достопочтенный Сахиб Джелял, более известный в странах Востока, Бухаре и Туркестане как Мирза Джалал Самарканди. Пользуется кредитом коммерсантов Индии и Ирана. Имеет кредит в советском Внешторге. Разъезжает повсюду. Слуг и постоянной свиты  не держит.   Но при нем всегда  двадцать-тридцать  «суетящихся». Богат неимоверно, всем дает что-либо заработать.

И совсем вроде невзначай он добавил:

—  Почтенный держит при себе охрану из белуджей,   из нищих кочевников. Вот с такими ножами.

На Востоке белуджи давно снискали себе недобрую славу при­рожденных разбойников, грабящих без зазрения    совести     своих соседей и занимающихся пиратством на реке Инд.    Попытка британской администрации подчинить их неизменно кончалась убийством присланных чиновников.

И, как ни странно, сразу   же  Сахиб  Джелял вырос в глазах Пир Карам-шаха и представился ему личностью почтенной.    Раз он знает лекарство от алчности белуджей, несомненно, он человек богатый и власть имущий.

Вероятно, вождь вождей обладал умением слушать сразу не одного человека. Он не отодвигался от Исмаила Диванбеги, но и не сводил глаз с Сахиба Джеляла, который продолжал:

—  Сам Ибрагим еще гостит у эмира бухарского в Кала-и-Фатту. А его локайцев власти Мазар-и-Шернфа ловят и пристреливают, точно они бешеные собаки. Нет им жизни. Овцы остались без пас­тыря. Нет края притеснениям. Пригласительное письмо из Дакки Ибрагим, говорят, получил. Однако желание у него одно — ехать к своим локайцам.

— Он же командующий. Он же военный, и ему не следует раз­нюниваться из-за одного-другого разбойника, попавшего под пу­лю. А в Дакке его ждут в штабе, чтобы обсудить большие дела.

Пир Карам-шах говорил властным тоном, не терпящим возра­жений. Но ему пришлось растолковать Исмаилу Диванбеги и при­сутствующим, почему совещание в Дакке не терпит отлагательств.

Наступает время решительных действий. Европа вот-вот начнет новую войну против Советов. Вооруженное вторжение басмаческой армии Ибрагимбека в пределы Туркестана, как никогда, своевре­менно. На территории Таджикистана сразу же будет провозгла­шено независимое государство Бадахшан, в составе которого бу­дут Каттаган, Дарваз, Памир, Гиссар и собственно Бадахшан. Именно   Бадахшан явится плацдармом для похода на   Бухару и Ташкент. Ибрагимбека поддерживают власти и вся англо-индий­ская армия. Деньги, оружие уже поставляются через проходы Гиндукуша и Каракорума на север. Назначен специальный дове­ренный уполномоченный — Амеретдин-хан. Однако все военные операции и план снабжения лично Ибрагимбеку надлежит обсудить в индийском городе Дакке со штабными работниками англо-ин­дийской армии. Завоевание Восточной Бухары и образование Бадахшанского государства облегчит и обеспечит Бухарскому центру восстановление Бухарского эмирата в древних его границах со включением в него Самарканда и прочих вилайетов, отнятых рус­скими еше при фон Кауфмане. Что же касается присутствующих здесь в доме Исмаила Диванбеги деятелей Бухарского центра — их обязанность поднять немедля восстание мусульман в Туркеста­не против большевиков. Сигнал к восстанию — переправа Ибра­гимбека через Пяндж. Вождь воинственных локайцев доказал сво­ими победоносными действиями, что он воистину Тимур нашей эпохи. Идеальная фигура! Дать ему средства и оружие — и он расправится с большевиками Туркестана, уничтожит их.

Пир Карам-шах увлекся так, что вопреки своему обыкновению даже размахивал руками.

Но недаром мудрец Востока Аль-Джахиз утверждал: «Ошиб­ка умного всегда бывает большой». Напрасно Пир Карам-шах почитал Ибрагимбека популярным в кругах бухарских эмигрантов.