Перешагнуть черту

Странный он! Брат моей матери. Зачем-то, притворяется холодным, сдержанным и замкнутым. Но ведь я вижу, да и он сам себя порой выдает, Волдо внимательный, любезный, тянется ко мне как к соломинке, хочет раскрыться, но что-то его сдерживает. Поведение мужчины постоянно удивляло и настораживало. Он писал, что время двигается не в нашу пользу, однако раскрывать все карты, не торопился.

В одиннадцать часов я спустилась в гостиную, где уже ждал дядя, и мы отправились на прогулку. Шли размеренно, не спеша, любуясь витиеватыми улочками, замысловатыми домиками и прекрасными цветами, окутывающими все вокруг. Вернее, любовалась я, а Волдо рассказывал о городе. Его историю, как здесь живут люди и, в общем-то, все, что положено знать туристу, приехавшему впервые.

* * *

Я, уже целую неделю гостила у дяди, но он так и не рассказал ничего, из того, что меня интересовало. Я же, как и положено гостье, не задавала лишних вопросов и ждала, когда мне сами, хоть что-нибудь, соизволят поведать.

Практически каждый день звонила Катя. Она жутко беспокоилась и спрашивала, когда приеду, но только я и сама не могла на это ответить.

С тех пор как уехала, от Игоря не было ни одной смс или звонка. Возможно, он очень занят поиском новых способов, испытать всплеск адреналина? В таком случае, мы скоро встретимся. Во сне.

Днем, Волдо куда-то уходил, с извинениями и просьбой найти себе какое-нибудь занятие по интересу. Благо, заняться здесь было чем. Огромная библиотека, книги на треть были русскоязычными, бассейн, великолепный сад, да и сам дом, на изучение которого ушло несколько дней.

С каждым проведенным здесь часом мне было тяжелее и тяжелее. В этом доме, городе, стране. Я ощущала себя чужой, дико тосковала и, практически каждый день, плакала. Не знаю почему!? Меня никто не обижал или оскорблял. Волдо, пытался завоевать расположение и подружиться, но все вокруг, лишь отталкивало. А еще! Меня волновало отсутствие пара нормального содержимого моей жизни. Ни снов, ни призраков, ни пса. На смену им, пришли новые ощущения. И они пугали, больше прежних.

Иногда днем, но чаще ночью, я слышала голоса. Они были похожи на шелест листвы, гудение ветра или разговор тишины. Вы никогда не слышали, как шепчет тишина? Это очень страшно и жутко. Снизу — вверх, по телу ползут мурашки, переходя в озноб, и слух начинает улавливать обрывки фраз или слов, быстрых, словно их и не было вовсе. Но, они есть. Они, живут собственной жизнью, приходя тогда, когда нужно им. Неожиданно. Но когда начинаешь ощущать, хочется скрыться в самый потаенный уголок и стать невидимкой.

Вечерами, мы с Волдо разговаривали, смеялись, болтали о каких-то своих интересах, вкусах. Иногда спорили и смеялись, но беседа никогда не касалась волнующих меня тем. Их мужчина, аккуратно обходил стороной. Как будто, выжидал чего-то.

Я узнала, что муж бабушки, был человеком серьезным и занятым. Кроме поместья, в котором я сейчас гостила, кстати, оно называлось «Дер нэтте вилхен», во владениях графа фон Клаттена, имелось еще несколько усадеб под Мюнхеном, замок в Миттельфранкене, и сеть ресторанов «Essen», которая приносила основной доход.

Познакомившись с состоятельным немцем, бабушка приложила все свои усилия и обаяние, а она была красивой женщиной, в этом я смогла убедиться по висевшим в доме портретам, чтобы околдовать мужчину и, в конце концов, он сдался.

Нет. Она его не любила, и действовала, исключительно ради обеспеченности себя и сына. После смерти от сердечного приступа, все состояние Штефана, по праву перешло жене. А после смерти бабушки — Волдо. Ему оставалось лишь поддерживать ресторанный бизнес и жить, ни в чем себе не отказывая. Однако первой мыслью Волдо, после смерти матери, было разыскать любимую и не забытую им сестру. Прошло несколько лет, прежде чем он смог найти маленькую зацепку, а когда был полностью уверен, было поздно.

Сегодня решила, во что бы то ни стало, найти подходящий момент и заставить дядю рассказать секрет моего рождения. То, что это было секрет или даже тайна, я уже не сомневалась.

Мы, как обычно, сидели в гостиной и разговаривали. За окном давно стемнело, а успокаивающий огонь в камине, располагал на долгий и проникновенный разговор. Я уже хотела открыть рот, чтобы дотронуться до, отдававшей болью в душе темы, как Волдо заговорил сам:

— Когда я узнал, что Тома умерла … меня, словно разорвали на части. До и после. Только после, было уже бессмысленно и ненужно.

Как только, при расставании, глаза оторвались от сестры, уже тогда, я начал думать, что мы обязательно встретимся. Мать, всегда была строга к нам. Она требовала ответственности за поступки и не только, целенаправленности и послушания. Всего этого женщина добивалась сполна. Только, у Томки была проблема с целенаправленностью.