Пересвет. Инок-Богатырь против Мамая

Пересвет осторожно раздавил пару комаров на лице у Гертруды и утер пальцами маленькие кровавые пятна, оставшиеся на месте раздавленных насекомых.

— У-у, кровопийцы! — сквозь зубы проворчал Пересвет, продолжая бить комаров, кружащихся над ним и Гертрудой.

Гертруда сладко потянулась и, нехотя поднявшись, спустилась с поваленного ствола на землю.

— Я спала как убитая, — проговорила она, зевая и протирая глаза. — И все равно еще хочу спать. Давай еще немного подремлем, милый.

— Нет-нет, пора в путь! — Пересвет спрыгнул с упавшей сосны. Он встряхнул свой плащ и набросил его на плечи Гертруде, видя, что та слегка озябла. — Чем дальше мы уйдем от реки Рудавы, тем лучше. Нас ведь наверняка уже хватились в крепости.

Гертруда спросонья была рассеянна и неловка. Она то и дело спотыкалась о сухие опавшие ветки, о торчавшие из земли корни могучих сосен, либо неловко наступала на кочку и сразу же начинала охать и прихрамывать. Ей все время хотелось где-нибудь присесть и отдохнуть; после вчерашних приключений у нее ныло все тело. Пересвет упрямо шел вперед и тащил за собой Гертруду, которая буквально висла у него на руке, жалуясь на голод, жажду и сильную усталость.

Наконец Пересвет просто подхватил немку на руки, понимая, что иначе она вот-вот расплачется от изнеможения. Оказавшись на руках у Пересвета, Гертруда очень скоро задремала, склонив голову ему на плечо. Пересвет, напрягая все свои силы, продирался через кусты, перешагивал через полусгнившие упавшие деревья, преодолевал подъемы и впадины. Он взмок от пота, но продолжал идти на восток, ориентируясь на потоки солнечного света, струящиеся между темными стволами сосен и елей. У него затекли руки, сжимавшие дорогую для него, но все же весьма ощутимую ношу. Однако и на это Пересвет старался не обращать внимания, подчинив свою волю одному желанию — двигаться вперед. Высокие густые папоротники с узкими и острыми листочками цеплялись за ноги Пересвета, да так, что он споткнулся и, потеряв равновесие, свалился наземь вместе с Гертрудой на руках.

От падения с Гертруды слетела всяческая дрема. Она настояла на том, чтобы Пересвет немного отдохнул. «К чему нам спешить и калечить ноги, ведь погоня не ищет нас в этой стороне», — заметила Гертруда.

Небо над кронами деревьев то разъяснялось, то заволакивалось пологом из туч. Ветер пролетал в вышине, раскачивая верхушки елей и с громким треском ломая сухие ветви сосен.

Двинувшись дальше, Пересвет и Гертруда проходили через просторные поляны, усыпанные черникой и брусникой, которые сменялись лесными дебрями, то непролазными и увитыми диким плющом, то пронизанными косыми лучами солнца, золотившими бурую кору вязов и сосен. Усталость и голод брали свое, Пересвет и Гертруда все чаще останавливались, чтобы подкрепить свои силы ягодами. Никакой другой пищи у них просто не было. Они ползали по ягодным полянам среди папоротников и жимолости, стараясь насытиться черникой и брусникой, но насыщение к ним никак не приходило. Они со смехом глядели друг на друга, поскольку у обоих почернели от черники губы и зубы.

Под вечер Пересвет и Гертруда очутились перед топким болотом, переходить которое на ночь глядя они не отважились. Пересвет решил обойти болото стороной, он взял резко к югу, спеша миновать топи еще до наступления темноты. Гертруда, изнемогая от усталости, еле плелась за ним. Длинное платье мешало ей, и она то и дело приподнимала подол спереди, чтобы иметь возможность перешагивать через кочки и делать шире шаг.

— Милый, я устала, — жалобно молвила Гертруда. — У меня больше нет сил! О Дева Мария, куда мы забрались, тут кругом непролазные болота!

— Ну, еще чуть-чуть! — подбадривал немку Пересвет. — Соберись с силами, ненаглядная моя.

В лесу быстро темнело.

Гертруда остановилась, прислонившись плечом к высокой осине. Какая-то большая птица взлетела с ее вершины, хлопая сильными крыльями. Гертруда испуганно вскрикнула. Птица быстро улетела, мелькнув черной тенью в просветах между деревьями.

— Милый, мне страшно, — окликнула Гертруда Пересвета. — Давай уйдем отсюда.

Пересвет не ответил ей. Он осматривался вокруг и нервно кусал себе губы.

Им все же пришлось повернуть обратно. Блуждая во мраке среди толстых шершавых стволов, натыкаясь на кусты и путаясь в папоротниках, они опять очутились среди поваленных деревьев, покрытых мхом. Пересвет бессильно опустился на мох, прислонившись спиной к сосне. Гертруда села рядом, положив голову ему на плечо. Их сон был недолгий и беспокойный. Они пробудились почти одновременно от холода и сырости; над ними висели белые клочья тумана, а трава и мох вокруг них были покрыты обильной росой.

Дрожа, как в лихорадке, Пересвет поднял Гертруду и потащил ее за собой, чтобы быстрой ходьбой разогнать кровь в жилах. Рассвет только-только занимался, поэтому в лесу еще царила серая мгла, пронизанная туманной дымкой. Кругом было тихо, словно природа замерла в ожидании пробуждения дневного светила. От деревьев веяло покоем.