Пересвет. Инок-Богатырь против Мамая

(Запись о чудесном явлении Богородицы перед игуменом Сергием и послушником Пересветом появилась в летописи Троицкого монастыря лишь после смерти Сергия в 1392 году. Из Троицкого летописного свода описание этого чуда было перенесено в «Житие Сергия Радонежского», написанное троицким монахом Епифанием Премудрым в 1417–1418 годах).

Пересвет обратился к игумену Сергию за содействием, желая иметь у себя точно такую же иконку-образок с ликом Богоматери Одигитрии, какая имелась у Сергия. Игумен отправил Пересвета в Хотьковский монастырь, расположенный в пятнадцати верстах от их обители на тихой лесной речке Воре. Там жил инок-богомаз, умеющий создавать дивные образы Иисуса, Богородицы и святых угодников на иконах и настенных храмовых фресках. Из рук этого иконописца получил образок с ликом Девы Марии и сам игумен Сергий.

Пересвет спросил у Сергия, почему хотьковский иконописец так точно воспроизводит на иконах облик Богородицы, неужели ему тоже было чудесное явление. Сергий ответил Пересвету утвердительно, поведав ему, что этот инок и в богомазы-то пошел после того, как Дева Мария явилась перед ним, отвратив его от греховных помыслов. «Богородица не просто предстала перед этим человеком, но наделила его даром живописца», — сказал игумен.

До Хотьковского монастыря Пересвет добирался пешком, где по узкой лесной тропе, где по слякотной дороге, раскисшей от осенних дождей. С собой в дорогу он взял лишь палку, теплый плащ и горсть сухарей. Ослябя посоветовал Пересвету прихватить и нож на всякий случай, мол, будет чем отбиться от дикого зверя или лихого человека. Но Пересвет его не послушал. «Отныне я не стану проливать ничью кровь», — твердо сказал он.

В Хотьковской обители Пересвет задержался на две недели, поскольку тамошний инок-богомаз был завален заказами на новые иконы как от мирян, так и от монастырей и белого духовенства. Иконописец не стал томить Пересвета долгим ожиданием, узнав, что он прибыл к нему по рекомендации Сергия Радонежского. С Хотьковским монастырем игумена Сергия связывала не только дружба с богомазом Стахием. В этой обители были похоронены отец и мать игумена Сергия, которые в старости приняли постриг.

Для создания одной иконы иноку Стахию требовалось от нескольких дней до месяца — все зависело от размера иконы. На роспись маленьких образков времени уходило гораздо меньше, но и к этому делу Стахий подходил со всевозможной тщательностью и прилежанием. Образок, заказанный ему Пересветом, Стахий расписывал три дня. Денег за свою работу инок Стахий не брал, так как считал, что богоугодное дело не терпит звона монет. «Где деньгами звенят, там бесы заводятся», — приговаривал иконописец.

Образок с ликом Богородицы Пересвет нацепил на тонкую серебряную цепочку, которую надел себе на шею. Он чувствовал какую-то непонятную нежность, глядя на этот образок во время утренних и вечерних молитв, эта нежность стала для него и утешением, и осознанием нового начала в его судьбе. Словно вьющееся растение, Пересвет искал какую-то опору в своих душевных терзаниях и угрызениях совести.

Пребывая еще в Хотьковской обители, Пересвет как-то проснулся посреди ночи, ощутив на себе чей-то пристальный взгляд. В келье, где он спал, желтым огоньком горел масляный светильник на подставке в углу. Открыв глаза, Пересвет увидел перед собой знакомый женский силуэт, укрытый длинным белым одеянием до пола. Прекрасные задумчиво-печальные глаза под длинными изогнутыми бровями взирали на Пересвета с глубоким состраданием. Пересвет, лежа под одеялом, смотрел на бледное спокойное лицо Богородицы, обрамленное волнистыми складками красного покрывала с золотой каймой, на ее длинные, чуть подрагивающие ресницы. Он был полон страха и жадного любопытства; живая мать Иисуса стояла возле его постели, было видно, как еле заметное дыхание слегка вздымает платье у нее на груди. Пересвет боялся пошевелиться, боялся произнести хоть слово, чтобы не спугнуть это дивное видение. Тишина давила на него.

Пересвет заметил, как на чистое лицо Богородицы набежала тень, а между бровей у нее залегла тонкая складка. В это мгновение Пересвету показалось, что вот-вот он поймет нечто важное, постигнет какую-то тайну, в чем-то прозреет. Затаив дыхание, Пересвет следил за тем, как Богородица протягивает ему руку и на ладони у нее блестит некий маленький овальный предмет. Рука Пересвета, вынырнув из-под одеяла, устремилась навстречу протянутой руке Богородицы. Все это казалось Пересвету сном до того мига, когда блестящий медальон упал из руки Девы Марии на его ладонь.

С замершим сердцем Пересвет разглядывал серебряный образок на своей ладони, — он сразу узнал его! — это был образок Шуги.

— Откуда у тебя это? — воскликнул потрясенный Пересвет, переведя взгляд на Богородицу. — Это же нательный образок моей невесты!