Переулок Мидак (ЛП)

Однажды после полудня она надела украшения и облачилась в накидку. Покидая квартиру, она не обращала ни на что внимания. Менее чем за минуту она дошла до конца переулка и пересекла его, так же не обращая внимания ни на что. Когда она поворачивала в сторону Санадикийи, в голову ей закралась одна мысль: а разве не вправе он питать сомнения по поводу выхода её из дома? И не подсказывает ли ему чутьё, что она нарочно вышла из дома только за тем, чтобы повстречаться ему? В особенности потому, что его надменная душа нашёптывала ему, что он ничего не знал о её привычных ежедневных прогулках. И вот прошло уже столько дней, а он так и не видел, чтобы она выходила из дома. Он будет следовать за ней по пятам и преградит дорогу; ей было всё равно, что он подумает. Хамида была даже рада любой его тщеславной попытке, которая толкала его к ней, ибо сама стремилась ему навстречу всей душой, возбуждённой желанием бросать вызов и драться, обещая ему стереть с его губ эту надменную и пошлую улыбочку триумфатора.

Несмотря на свою неспешную походку, Хамида вскоре дошла до Новой дороги. Она представляла его себе: вот он вскочил со своего места в кафе и понёсся за ней, чтобы не упустить из виду. Возможно, как раз сейчас он сворачивает своими широкими шагами в Гурийю, рыская хищными дерзкими глазами в поисках её. Она почти что видела его спиной, как он бежит, такой худой и высокий, следом за ней, но при этом едва ли замечала скопление людей на улице, машины, телеги. Интересно, поймал ли он взглядом предмет своих устремлений?… Разрази его Аллах, эту скотину, он ведь даже не знает, что его ждёт!

Она продолжала идти, не оборачиваясь назад из осторожности, ведь один такой оборот был намного хуже полного поражения. Он дерзкий наглец, и вероятно, сейчас их отделяли всего несколько шагов. Интересно, чем таким он занят? Неужели он довольствуется малым, просто идя за ней по пятам, как бродячий пёс? Или немного опередит её, чтобы показаться ей? А может, он пойдёт параллельно с ней и заведёт разговор первым?… Она всё так же шла настороже, замечая любое движение на улице, подёргиваясь при каждом новом шаге, внимательно оглядывая лица всех встречающихся ей прохожих и бдительно прислушиваясь к шуму шагов тех, кто шёл позади неё. Всё существо её обуревало желание обернуться, однако грубое упрямство останавливало, и она так и шла, равнодушная ко всему. И тут вдруг навстречу ей вышли её приятельницы-работницы фабрики. Хамида вышла из оцепенения, и на губах её нарисовалась улыбка. Она поздоровалась с ними и развернулась, продолжая вместе с ними тот же путь, но уже обратно. Она шла в центре остальных девушек, а те расспрашивали о тайне столь долгого её отсутствия, и она отговорилась, рассказав, что болела; меж тем, чутко присматриваясь к улице, чтобы увидеть, где он. Так они и шли бок о бок, перебрасываясь то разговорами, то шутками, а глаза её обшаривали то одну сторону тротуара, то другую. Интересно, где он скрылся? Возможно, он наблюдает за ней оттуда, откуда она не видит его, но как бы там ни было, а сегодня она упустила шанс проучить его. Она надеялась, что он со своим привычным самодовольством попробует встать у неё на пути, и тогда она выплеснет на него весь гнев, так что у него поджилки затрясутся, но на сей раз он спасся из её когтей. Да где же он? Может, он следует за ними позади?

Хамида на этот раз не смогла сопротивляться желанию оглянуться назад и острым взглядом впивалась во все уголки улицы, но его нигде не было: ни сзади, ни спереди, ни справа, ни слева! Или он немного задержался, ускользая из кафе, и потерял её из виду, и как раз в этот самый момент пробирается по улице, не зная, где же она! Вскоре весь её энтузиазм ослаб, а бодрость сошла на нет. И когда девушки поравнялись с Даррасой — концом их пути — ей вдруг пришло в голову, что он предстанет перед ней именно там, как сделал когда-то Аббас Аль-Хулв, и надежда вновь замаячила. Энтузиазм тоже воспрянул. Она попрощалась со своими приятельницами и стала медленно возвращаться, обводя взором все уголки улицы. Улица была пуста, точнее, там не было того, кто должен был быть. Оставшийся путь она проследовала с разбитым сердцем!… Она изнывала от своего страшного поражения. Когда она стала подниматься в свой переулок и перевела глаза на кафе, постепенно перед её взором предстал Кирша — сначала она увидела его со стороны кончика абы[5], затем показалось его левое плечо, и наконец, нагнувшаяся голова, а затем… Господи, что это?… Он был на прежнем месте, держа трубку кальяна в руках!… Сердце Хамиды бешено застучало, кровь прилила к голове и к лицу, и она на всех порах помчалась домой, не разбирая пути перед собой. Пока она поднималась по лестнице, её охватило оцепенение из-за смущения, которое было перманентно присуще ей, и едва достигнув своей комнаты, её внутренний вулкан проснулся и изверг бешеный гнев. Хамида скинула свою накидку на пол и забралась с ногами на диван.