Перевал

Эбби понимала, что они делают это шутя, а не из желания обидеть ее, и поэтому развеселилась. Эрик сказал, что напишет новую песню «Мясники против защитников», а Эбби дерзко ему возразила, что одной новой песней ему с его репертуаром не обойтись. Они договорились в следующем месяце, сразу после Дня Благодарения, отправиться в Сиэтл, чтобы протестовать против заседания Всемирной торговой организации.

Тод уже готовил плакат к этому событию и пообещал, что это будет настоящая «бомба». Эбби сидела в окружении своих новых друзей, с которыми ее связывали юность, жажда приключений и головокружительный настрой. Ее тело потихоньку согревалось, к ней возвращались силы, и она чувствовала себя героиней.

Было уже темно, когда ребята вышли из кафе. Они направились к стоянке, и, проходя мимо неоновых витрин, Эбби оказалась рядом с Хакером.

— Ты хорошо поработала сегодня, — сказал он ей.

— Спасибо.

— Уже оттаяла?

— Почти.

— Хочу тебе сказать, что так говорить с прорабом было ошибкой. Ты сделала его своим врагом.

— Но он не очень-то горел желанием подружиться с кем-нибудь из нас.

— Да, согласен. Но лучше пусть улыбаются, чем плюют. Правило очень простое: протестуй, но не взрывайся. Одно замечание — и мы могли перейти в стадию серьезного конфликта.

— Все, что я сказала…

— Я прекрасно тебя расслышал. Дело в том, что ты заставила прораба почувствовать себя дураком, и это его разозлило. Нам надо переубеждать людей, а не доводить их до бешенства.

— Прошу прощения.

— Ничего страшного. Я просто инструктирую тебя на будущее.

Теперь наступила очередь Эбби чувствовать себя глупенькой дурочкой. Она и еще полдюжины промерзших до костей студентов сидели на заднем сиденье старого «Фольксвагена» Хакера. Эбби погрузилась в раздумья. Она всегда и во всем стремилась достичь совершенства, поэтому тяжело воспринимала критику, даже если эта критика была справедливой. Но Эбби не хотела, чтобы Хакер заметил, как обидели ее его слова, поэтому смеялась вместе со всеми, отбросив мрачные мысли в сторону.

Все решили отправиться домой к Тоду и Эрику. Но когда они остановились купить выпивку, Эбби сказала, что ей надо выполнить кое-какую работу. Она заявила, что отправляется в общежитие. Хакер предложил подвезти ее, но она ответила, что хотела бы пройтись.

— Надеюсь, ты на меня не держишь зла, — тихо сказал он.

— Конечно, нет.

Она попрощалась и вежливо поблагодарила Хакера за то, что он взял ее с собой. Но про себя девушка подумала, что теперь ни за что не будет заниматься его почтой на добровольных началах, а насчет секса с ним… Может, когда пекло окажется сковано льдом.

Глава восьмая

Сара никогда не относилась с большим трепетом ко Дню Благодарения. Слишком много работы и слишком большое напряжение, которые к тому же удваивались, потому что наступила их очередь принимать у себя мать Бенджамина. В те годы, когда его отец был жив, родители Бенджамина всегда оставались дома и Сара с мужем летели в Канзас, чтобы поздравить стариков с праздником. В гостях у старших Куперов обстановка складывалась не лучшим образом, потому что Бенджамин и его отец не ладили друг с другом, но Сара чувствовала себя лишь зрителем, а не участником, поэтому даже могла позволить себе немного расслабиться. Если бы ей тогда сказали, что она с ностальгией будет вспоминать праздничные дни в Канзасе, она бы не поверила.

Индейка отправилась в духовку в восемь тридцать. Похоже, куда-то отправилось и хорошее настроение Сары. Каждые двадцать минут появлялась Маргарет и невинным голосом спрашивала, чем она может помочь. Не имело значения, сколько раз Сара говорила спасибо, объясняя, что она справится сама и у нее все под контролем. Свекровь все равно торчала в кухне и делала свои замечания по поводу того, как готовится еда. Она выражала свои эмоции приблизительно так: «Как интересно, что индейку не надо заворачивать» или «Как редко можно увидеть, что картофель идет с такими приправами».

Чтобы избавиться от нее в кухне, Сара предложила Маргарет начать сервировать стол, но даже для этого старушке потребовалось побеспокоить невестку, сказав, что ей нужен утюг, потому что на белой льняной скатерти сильно видны складки. Апофеозом стал момент, когда Сара увидела, что свекровь решила переделать цветочное украшение из лилий в центре стола, на которое Сара потратила целый час накануне вечером. Маргарет, наверное, не осознавала, насколько раздражают ее поступки, и Сара приказала себе сдерживаться, хотя в ту же минуту заметила, как та проводит пальцем по полкам, инспектируя их на предмет пыли.

А еще свекровь рассказывала бесконечные истории о каких-то знакомых ей людях или о том, что она услышала в дневном телешоу, которое Сара никогда не смотрела. В завершение она обязательно делилась воспоминаниями о сыне, восхищаясь, какой храбрый и забавный был Бенджамин в детстве, подкрепляя свои рассказы, которые все уже слышали раз двадцать, полезными, на ее взгляд, замечаниями.