Перевал

Стрельба постепенно стала затухать. Правда, над штабом пролетел немецкий самолет. Он торопливо сбросил несколько бомб, но не причинил никакого вреда: бомбы не успели развернуться взрывателями вниз, упали на склон ущелья плашмя и не взорвались.

Из леса на опушку вышло несколько бойцов, среди которых были Аршак Петросян и Мустафар Залиханов. Они вели пленного. Степан поспешил к ним.

— Ты посмотри, кто против нас воюет, — указал Аршак на пленного, у которого на рукаве и кепке были значки с эмблемой горного цветка эдельвейса. — Коллеги, альпинисты. Ну, ком, ком, шнель, ком, — скомандовал Петросян, указывая пленному стволом автомата на тропу, ведущую к штабу.

…Пленный высокомерно смотрел на генерала Севидова. На вид ему было немногим больше двадцати лет. Но в петлице его куртки лента ордена Железный крест.

— Спросите, Ян Вильгельмович, — обратился генерал к Стечкусу, — за что он награжден орденом?

— Русиш аллес капут, — ответил пленный.

Аршак Петросян вскочил. Лицо его побледнело. Он шагнул к пленному, но генерал жестом остановил его.

При обыске у пленного нашли удостоверение на медаль альпиниста и горнолыжника, которая выдавалась за большие спортивные достижения. Среди документов была небольшая книжечка в черном переплете, Севидов полистал книжку и недоуменно произнес:

— Ничего не понимаю, здесь арабский шрифт.

— Разрешите, товарищ генерал, — попросил Мустафар и, так же полистав книжку, сказал: — Это коран.

— Коран у немцев? — удивился Севидов. — Ян Вильгельмович, спросите у него, что все это означает.

Пленный усмехнулся и, вскинув голову, что-то надменно ответил.

Стечкус перевел:

— Такие кораны выдаются многим горным стрелкам потому, что они вступили в исламский мир и в отличив от большевиков несут мусульманам свободу религии.

— Вот лицемеры, — покачал головой Севидов. — А сам-то он знает арабский язык?

— Немец говорит, что это не обязательно. Главное, чтобы жители гор видели, что немцы — их друзья.

Пленный о чем-то быстро заговорил, глядя вызывающе то на Стечкуса, то на генерала.

— Что он говорит? — спросил генерал.

— Он не будет больше давать показания. Говорит, что его все равно расстреляют, потому что у русских всюду один лозунг: «Смерть немецким оккупантам!» Говорит, что ему терять нечего.

— Пусть успокоится. Переведите ему, Ян Вильгельмович, что Красная Армия с пленными не воюет. Спросите, откуда он родом и зачем пришел в Советский Союз.

Пленный посмотрел исподлобья на Аршака Петросяна и что-то сердито пробубнил.

— Он говорит, что в Советский Союз его привел этот сержант.

— Вот как, — усмехнулся Севидов. — Выходит, за Клухорским перевалом — Германия, а здесь — Советский Союз?

После некоторого колебания пленный все же заговорил. Из его показаний выяснилось, что против дивизии генерала Севидова вновь воюют егеря генерала Хофера. Эта дивизия недавно пополнилась большой группой альпинистов. Группа именуется школой курсантов, пользующихся правами средних командиров — швальд-альпинистов. Укомплектована группа преимущественно добровольцами, уже отличившимися в боях. Недавно эту группу возглавил бывший адъютант генерала Хофера капитан Ганс Штауфендорф.

Когда Стечкус назвал эту фамилию, Степан и Аршак вскочили, словно по команде.

— Штауфендорф! Штауфендорф! — повторял Аршак Петросян. — Никак не мог вспомнить его фамилию. Товарищ генерал, это же Ганс Штауфендорф. В тридцать восьмом ходил вместе с нами в горы здесь, на Кавказе. Вот где, гад, объявился!

— Как видите, товарищи альпинисты, — проговорил Севидов, когда увели пленного, — противник у нас серьезный. Немцы вооружены автоматами с разрывными и трассирующими пулями, гранатами. У них на каждые десять — двенадцать человек имеется рация.

— И еще одна деталь, — вставил полковник Батюнин. — У пленных нет теплой одежды. О чем это говорит?

— Рассчитывают на быстрый успех, — ответил Степан Рокотов.

— Вот именно, быстрый, — подхватил Севидов. — На Дону, в Сальских степях, у Майкопа мы отступали, но надеялись, что в горах остановим врага. Надеялись, что горы помогут нам. А немцы уже на перевалах. — Генерал Севидов широкими шагами мерил комнату, курил и говорил, ни к кому не обращаясь, словно разговаривал сам с собой. — Немцы заняли перевалы потому, что мы их плохо обороняли. Каждому из нас — от солдата до командира — надо крепко запомнить, что непроходимых рубежей вообще нет. Непроходимым является лишь тот рубеж, который умело подготовлен к обороне и упорно защищается. — Генерал остановился, молча обвел всех взглядом. — Сейчас, товарищи альпинисты, отдыхайте. Предстоит жаркая работа.

Альпинисты улеглись под высокой грушей. Вокруг группами расположились бойцы.

— Як же воевать у цих проклятых горах! — слышался сокрушенный голос. Степан узнал в нем сержанта Кучеренко. — Дэ ты бачив, штоб по самолетам стреляли сверху вниз? А шо робыть? Вин, зараза, летить у ущелье, а я над ним. И не знаешь, видкиля фриц на голову свалится.