Читаем Переведи часы назад полностью

И скрипки сбивались слегка.

Вы мне предложили остаться,

При этом взглянув свысока.


Я знал – вы боитесь отказа.

И выдали вас пустяки —

Вы вдруг опрокинули вазу

Неловким движеньем руки.


Вы никому давно не верите,

И я, конечно, в их числе.

Колечко вы на пальце вертите,

Дрожит морщинка на челе.

Вы никому давно не верите,

Ошибок хватит вам вполне.

Но то, как вы колечко вертите,

Надежду все же дарит мне.


Любовь наша, равная ночи,

Забьется в раскрытом окне.

«Я буду вас ждать, между прочим», —

Надменно вы скажете мне.


Вы вспомнили все, что забыто,

И что-то вдруг ожило в вас.

Не прячьте за веер раскрытый

Счастливых, испуганных глаз.

НЕ НАДЕЙСЯ, ДОРОГОЙ

Дорогой, подойди к телефону.

Женский голос, наверно, она.

Жаль, что ей неизвестны законы —

Не звонить, если дома жена.


Ты растерян, мой милый, расстроен,

Прячешь в дым выражение глаз.

Что нас в этой истории трое,

Поняла я, поверь, не сейчас.


Но не надейся, дорогой,

Что я отдам тебя другой.

Я двадцать раз с тобой прощусь

И двадцать раз к тебе вернусь.

Я двадцать раз тебе навру,

Что завтра вещи соберу,

И двадцать раз, и двадцать раз

Все будет снова, как сейчас.


Мы друг другу с тобой не чужие,

Сколько их, вместе прожитых дней!

Не молчи, дорогой, расскажи мне,

Я хочу знать всю правду о ней.


Сколько лет, как зовут, кто такая

И что значит она для тебя.

Буду слушать я, слезы глотая,

Ненавидя и все же любя.

НЕ ИЩИТЕ, ДРУГ МОЙ

Почуяв горький привкус осени,

Сгорает лета карнавал.

Еще деревья не набросили

Своих багряных покрывал,

Еще дожди не занавесили

Былого лета благодать.

А почему мне так невесело,

Вы не старайтесь угадать.


Не ищите нужных интонаций,

Не ищите подходящих слов.

Не ищите дом в тени акаций,

Там закрыты двери на засов.

На судьбу, прошу вас, не ропщите,

Ничего я сделать не могу.

Не ищите, друг мой, не ищите

Васильки на скошенном лугу.


Я знаю, вы молчите искренне

И не скрываете тоски.

Друг другу мы не стали близкими,

Хоть и бывали так близки.

Лиловый дым плывет колечками.

Мой друг, вам так к лицу страдать.

Как буду раны я залечивать,

Вы не старайтесь угадать.

НИТИ СУДЬБЫ

Опять в саду алеют грозди,

Как подобает сентябрю.

Ты был моим недолгим гостем.

Но я судьбу благодарю.


Мы были оба несвободны,

И в этом некого винить.

И не связала нас на годы

Судьбы запутанная нить.


С той далекой нашей ночи

Изменился ты не очень,

Хоть глаза глядят серьезней

И в улыбке грусти след.

«С той далекой ночи нашей

Ты совсем не стала старше,

Хоть сто зим прошло морозных

И сто долгих, грустных лет».


Летучей молнией сверкнула,

В жизнь ворвалась и все сожгла,

Нас жизнь с тобой не обманула,

Она нас просто развела.


Но в жизни все идет по кругу,

Так предназначено судьбой.

И несвободны друг от друга

Все эти годы мы с тобой.

ЧУЖИЕ

Я ничего уже не жду,

Да ничего и быть не может.

Я к дому нашему иду

В минуты грусти безнадежной.

Мне ничего не изменить,

Живут чужие люди в доме.

Но что-то тянет позвонить,

Набрать почти забытый номер.


И я звоню в былую жизнь,

В ту жизнь, где не был ты чужим.

Я что-нибудь сказать хочу,

Но только плачу и молчу.


Мы все решили второпях,

Все так мгновенно раскололось.

Я в дом звоню, где нет тебя,

Где я чужой услышу голос.

Зачем бежать вперегонки

С своею собственною тенью,

Но в дом врываются звонки,

Теперь уже в чужие стены.

Подарок судьбы

(Ответы на записки из зала)

Журналисты часто спрашивают меня – с какого момента вы стали известной? Помню очень хорошо – триумф Малинина в Юрмале, первое исполнение романса «Напрасные слова» и аплодисменты длиннее песни. Когда писала про «виньетку ложной сути» – вспоминала, как после войны нас, не очень сытых детей, снимал во дворе профессиональный фотограф. А потом на фото наши мордочки были обведены какой-то красотой, это называлось «виньетка». А теперь меня все спрашивают – что это такое? Как объяснить? А как объяснить музыку волшебства Давида Тухманова? Когда он в первый раз играл мелодию, я плакала. Это был подарок судьбы.

НАПРАСНЫЕ СЛОВА

Плесните колдовства

В хрустальный мрак бокала.

В расплавленных свечах

Мерцают зеркала,

Напрасные слова —

Я выдохну устало.

Уже погас очаг, я новый не зажгла.


Напрасные слова —

Виньетка ложной сути.

Напрасные слова

Нетрудно говорю.

Напрасные слова —

Уж вы не обессудьте.

Напрасные слова.

Я скоро догорю.


У вашего крыльца

Не вздрогнет колокольчик

Не спутает следов

Мой торопливый шаг.

Вы первый миг конца

Понять мне не позвольте,

Судьбу напрасных слов

Не торопясь решать.

Придумайте сюжет

О нежности и лете,

Где смятая трава

И пламя васильков.

Рассыпанным драже

Закатятся в столетье

Напрасные слова,

Напрасная любовь.

Я С ТОБОЙ ТЕРЯЮ ВРЕМЯ

А я уже на финишной прямой,

И расстоянье с каждым днем короче.

А ты все тянешь время, милый мой,

И замуж брать меня никак не хочешь.


Сижу у телефона до утра

И от звонков в парадном замираю.

Пусть кто-то говорит: любовь – игра!

Но я в такие игры не играю.


Я с тобой теряю время,

Все об этом говорят.

Я с тобой теряю время,

Я теряю время зря.

Да, согласна я со всеми,

Но тебе одно скажу:

Я, с тобой теряя время,

Что-то в этом нахожу.


А я смотрюсь все реже в зеркала.

Причины нет, но так, на всякий случай.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Партизан
Партизан

Книги, фильмы и Интернет в настоящее время просто завалены «злобными орками из НКВД» и еще более злобными представителями ГэПэУ, которые без суда и следствия убивают курсантов учебки прямо на глазах у всей учебной роты, в которой готовят будущих минеров. И им за это ничего не бывает! Современные писатели напрочь забывают о той роли, которую сыграли в той войне эти структуры. В том числе для создания на оккупированной территории целых партизанских районов и областей, что в итоге очень помогло Красной армии и в обороне страны, и в ходе наступления на Берлин. Главный герой этой книги – старшина-пограничник и «в подсознании» у него замаскировался спецназовец-афганец, с высшим военным образованием, с разведывательным факультетом Академии Генштаба. Совершенно непростой товарищ, с богатым опытом боевых действий. Другие там особо не нужны, наши родители и сами справились с коричневой чумой. А вот помочь знаниями не мешало бы. Они ведь пришли в армию и в промышленность «от сохи», но превратили ее в ядерную державу. Так что, знакомьтесь: «злобный орк из НКВД» сорвался с цепи в Белоруссии!

Алексей Владимирович Соколов , Виктор Сергеевич Мишин , Комбат Мв Найтов , Комбат Найтов , Константин Георгиевич Калбазов

Фантастика / Детективы / Поэзия / Попаданцы / Боевики
Собрание сочинений
Собрание сочинений

Херасков (Михаил Матвеевич) — писатель. Происходил из валахской семьи, выселившейся в Россию при Петре I; родился 25 октября 1733 г. в городе Переяславле, Полтавской губернии. Учился в сухопутном шляхетском корпусе. Еще кадетом Х. начал под руководством Сумарокова, писать статьи, которые потом печатались в "Ежемесячных Сочинениях". Служил сначала в Ингерманландском полку, потом в коммерц-коллегии, а в 1755 г. был зачислен в штат Московского университета и заведовал типографией университета. С 1756 г. начал помещать свои труды в "Ежемесячных Сочинениях". В 1757 г. Х. напечатал поэму "Плоды наук", в 1758 г. — трагедию "Венецианская монахиня". С 1760 г. в течение 3 лет издавал вместе с И.Ф. Богдановичем журнал "Полезное Увеселение". В 1761 г. Х. издал поэму "Храм Славы" и поставил на московскую сцену героическую поэму "Безбожник". В 1762 г. написал оду на коронацию Екатерины II и был приглашен вместе с Сумароковым и Волковым для устройства уличного маскарада "Торжествующая Минерва". В 1763 г. назначен директором университета в Москве. В том же году он издавал в Москве журналы "Невинное Развлечение" и "Свободные Часы". В 1764 г. Х. напечатал две книги басней, в 1765 г. — трагедию "Мартезия и Фалестра", в 1767 г. — "Новые философические песни", в 1768 г. — повесть "Нума Помпилий". В 1770 г. Х. был назначен вице-президентом берг-коллегии и переехал в Петербург. С 1770 по 1775 гг. он написал трагедию "Селим и Селима", комедию "Ненавистник", поэму "Чесменский бой", драмы "Друг несчастных" и "Гонимые", трагедию "Борислав" и мелодраму "Милана". В 1778 г. Х. назначен был вторым куратором Московского университета. В этом звании он отдал Новикову университетскую типографию, чем дал ему возможность развить свою издательскую деятельность, и основал (в 1779 г.) московский благородный пансион. В 1779 г. Х. издал "Россиаду", над которой работал с 1771 г. Предполагают, что в том же году он вступил в масонскую ложу и начал новую большую поэму "Владимир возрожденный", напечатанную в 1785 г. В 1779 г. Х. выпустил в свет первое издание собрания своих сочинений. Позднейшие его произведения: пролог с хорами "Счастливая Россия" (1787), повесть "Кадм и Гармония" (1789), "Ода на присоединение к Российской империи от Польши областей" (1793), повесть "Палидор сын Кадма и Гармонии" (1794), поэма "Пилигримы" (1795), трагедия "Освобожденная Москва" (1796), поэма "Царь, или Спасенный Новгород", поэма "Бахариана" (1803), трагедия "Вожделенная Россия". В 1802 г. Х. в чине действительного тайного советника за преобразование университета вышел в отставку. Умер в Москве 27 сентября 1807 г. Х. был последним типичным представителем псевдоклассической школы. Поэтическое дарование его было невелико; его больше "почитали", чем читали. Современники наиболее ценили его поэмы "Россиада" и "Владимир". Характерная черта его произведений — серьезность содержания. Масонским влияниям у него уже предшествовал интерес к вопросам нравственности и просвещения; по вступлении в ложу интерес этот приобрел новую пищу. Х. был близок с Новиковым, Шварцем и дружеским обществом. В доме Х. собирались все, кто имел стремление к просвещению и литературе, в особенности литературная молодежь; в конце своей жизни он поддерживал только что выступавших Жуковского и Тургенева. Хорошую память оставил Х. и как создатель московского благородного пансиона. Последнее собрание сочинений Х. вышло в Москве в 1807–1812 гг. См. Венгеров "Русская поэзия", где перепечатана биография Х., составленная Хмыровым, и указана литература предмета; А.Н. Пыпин, IV том "Истории русской литературы". Н. К

Анатолий Алинин , братья Гримм , Джером Дэвид Сэлинджер , Е. Голдева , Макс Руфус

Публицистика / Поэзия / Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Современная проза