Перевернутая луна

— Знаю, — согласился Тейн. — Но времени становится всё меньше. Я хочу обсудить кое-что.

— Слушаю.

Ей показалось, что пальцы Глеба шевельнулись.

— Мы взяли этот центр под защиту. Здесь круглосуточно дежурят боевые маги и охотники, всюду — охранные заклинания. Ты их не видишь, но они есть.

— Кому нужен больной ребенок? — удивилась Наоки.

— Тому, кто ищет науз. И захочет повлиять на твои решения, взяв Глеба в заложники.

— Что мешало профсоюзу это сделать? Пока Мичи был жив?

— Ничего, — Тейн шагнул к окну и посмотрел вниз. Туда, где прогуливались выздоравливающие пациенты клиники. — Мы бы так и сделали, не сомневайся. Но твой брат поступил грамотно, и обнаружить эту клинику мы сразу не смогли. А теперь поздно.

Наоки кивнула.

— Нам придется действовать на опережение, — продолжил Тейн. — Иначе сюда придут. Кто придет — я не знаю. Справится ли охрана — без понятия.

— Что я могу сделать для него? — Наоки неотрывно смотрела на мальчика.

— Ты можешь добыть перо Феникса. Всё еще можешь.

— Если оно в тайнике. А если нет?

Ведун пожал плечами.

— Я не страховой агент, Наоки. Никаких гарантий не даю, будущее не предвижу. Видишь ли, я не имею ни малейшего представления, куда нас приведет эта кроличья нора. И увидим ли мы свет в конце тоннеля.

— Пока там один мрак, — вырвалось у девушки.

Она вспомнила все эти истории о видениях людей, впавших в кому. Одни видят темный коридор, другие — своих родственников или друзей. А третьи наблюдают за титаническими битвами неведомых чудовищ. Даже представлять не хочется, куда попадает разум уснувших в Армагеддоне.

Тейн молча смотрел в окно.

И Наоки вдруг поняла одну вещь. Месть — это не всё. Она хочет помочь этому ребенку. Вытащить его из тьмы. Завершить то, что начал Мичи.

— Пойдем, — сказала Наоки.

Ведун повернулся к ней.

Смерил изучающим взглядом. Кивнул и двинулся к выходу. Наоки склонилась над ухом Глеба и тихо произнесла:

— Я вернусь за тобой, малыш.

Вещи они оставили в вестибюле первого этажа — там были установлены камеры хранения для посетителей. Двери блокировались отпечатками пальцев. Одноразовое использование.

Спускались на лифте.

Глеб лежал на девятом этаже исследовательского центра в постоянной подключке. У клиники была собственная служба охраны, посторонних в здание не пропускали. У входа обнаружился портал металлодетектора, но были у персонала и сканирующие устройства, неизвестные Наоки. Уровень организации солидный, но вряд ли эти парни сталкивались с перевертами.

Забрав вещи, они вышли на улицу.

— Так и будем таскаться с рюкзаками?

Ведун надел бейсболку, поправил козырек.

— Нет.

Они двинулись в сторону ворот, обогнув волейбольную площадку и тренажеры под пластиковым навесом. Ага, злорадно подумала Наоки, от пластика вы еще не отказались.

— Ты должна освоить технику открытия тайников, — неспешно заговорил Тейн. Девушка вновь отставала от спутника на пару шагов. — Я не силен в этом вопросе. Поэтому профсоюз выделил мастера, который займется твоим обучением.

— Как долго?

— У нас есть сутки. Потом мы отправимся в Столп и вплотную займемся мудаками, убившими Мичи.

Ворота приближались.

— Сутки? — переспросила Наоки. — Чему можно научиться за двадцать четыре часа?

— У нас есть магия, — напомнил Тейн. — Доверься профсоюзу, детка.

Пришлось пропустить «детку» мимо ушей.

Покинув территорию комплекса, они зашагали к исполинской тени дирижабля, накрывшей сопку.

— Мы летим на дирижабле?

— Проведем сутки в рейсе, — уточнил Тейн. — Мы не летим в конкретное место, если что. Просто не светимся.

Обучение волшебству на дирижабле в мире, пережившем глобальное потепление. Такое даже голливудским сценаристам не снилось.

* * *

— Доброе утро.

Наоки открыла глаза.

— Ты еще кто такой?

Ее новое жилье здорово смахивало на дешевый гостиничный номер без намека на «звездность». Теснота, предельная функциональность, деревянная обшивка стен. Квадратное окошко иллюминатора. Царство разбушевавшихся дизайнеров-экологов. Даже телевизор, вмонтированный в переборку, лишен пластиковой оболочки.

Под потолком — выпуклая серость плафона.

Наверное, так выглядели бы купола на обратной стороне Луны.

Наоки лежит в постели, укрывшись одеялом до самого подбородка. Одеяло шерстяное, больше смахивает на плед. Ничего страшного — из просверленных в обшивке дырочек поступает тепло. Там скрыты обогреватели, питающиеся энергией от вездесущих солярных панелей.

У изголовья Наоки сидит человек.

Это колдун, звать его Василием. Специалист по обучению во сне, как представил чувака Тейн. На вид — сверстник Наоки. Только глаза очень старые и немного грустные.

— Вспомнила, — Наоки приподнялась на локте и села, скрестив ноги под одеялом. За окном простиралась бесконечная морская гладь. — Василий.

Человек кивает.

Накануне Василий погрузил свою ученицу в глубокий сон, вторгся в него и начал творить вещи, о которых Наоки ни черта не помнит. О способах интенсивного профсоюзного обучения ее предупредили заранее. Пришлось разрешить этому упырю копаться в собственном подсознании — другого пути не было.

Что изменилось?

Она не понимает.

Девушку захлестнула апатия.