Перевернутый крест

Обхватив Алину поперек туловища, «Света» с чудовищной силой бросила женщину на пол, сорвала с банкирши платье, трусы, раздвинув Яковлевой ноги, до основания загнала во влагалище шипастую розу, наслаждаясь страшными криками умирающей, старательно вспорола ей живот и запихала туда «черную библию» Ла Вея...

* * *

Галина Аркадьевна гадала. Карты сулили то неминуемую гибель, то долгую жизнь и несокрушимое здоровье. Окончательно запутавшаяся Кузина беспрестанно чертыхалась.

– Ничего не могу понять! Черт бы меня побрал! – в очередной раз получив прогноз, диаметрально противоположный предыдущему, в сердцах воскликнула она.

– Черт, говоришь, побрал? С превеликим удовольствием! – пробасил кто-то над ухом. Испуганно подняв глаза, Кузина встретилась взглядом с изменившейся до неузнаваемости «внучкой».

– Я твой господин! – провозгласил Эазас. – А ну, разинь пошире пасть, старая карга!

Челюсти Галины Аркадьевны сами собой разошлись до предела. Лежащие на столе карты свернулись в комок, поднялись в воздух и, нырнув в рот гадалки, плотно заткнули глотку. «Внучка» схватила костыль Кузиной и, дьявольски хохоча, забила им до смерти хрипящую, задыхающуюся старуху...

* * *

Без малого три часа Николай Юрьевич восседал на импортном тысячедолларовом унитазе. Ни с того ни с сего банкира прохватил свирепый понос. В расстройстве желудка господин Яковлев винил вчерашний ужин, вернее, «сволочь Лизку, специально приготовившую пищу из недоброкачественных продуктов».

– Ужо я доберусь до тебя, шалава! – кряхтя грозился он. – Из-под земли достану! Собачье говно жрать заставлю! Задницу мне языком вылизывать... – Тут Николай Юрьевич поперхнулся бранью, завороженно уставившись на стену, где появился большой, в человеческий рост, перевернутый крест, сочащийся свежей кровью. В следующее мгновение дверь вылетела вместе с запором. На пороге возникла «дочка Света».

– Встать смирно, раб! – рявкнула одержимая хорошо знакомым банкиру голосом ночного «удавленника». Яковлев поспешно вскочил, против воли вытягиваясь во фрунт. Гадко ухмыляясь, «Света» вырвала с корнем унитаз и с размаху обрушила его на череп Николая Юрьевича...

* * *

В Гениной комнате орал на полную мощность не подключенный к розетке музыкальный центр, а сам Гена, спустив штаны, занимался онанизмом. Оглушенный тяжелым роком, подросток не слышал, как в комнату вошла «Светлана» с канистрой бензина в одной руке и окровавленным ножом в другой. Он обратил на одержимую внимание, лишь ощутив липкое холодное прикосновение к щеке.

– О-о-о! – обнаружив рядом с собой голую «сестру», похотливо осклабился Гена. – Вовремя ты подоспела! Повторим утренние забавы, а? Но зачем тебе бензин?

Эазас не ответил. Он слишком торопился. Боль, причиняемая демону божественным светом, достигла апогея. Терпеть дальше было просто невозможно. Оглушив Яковлева-младшего жестоким ударом по темени, Эазас проворно связал подростка проводом от музыкального центра, облил бензином и, чиркнув конфискованной у мертвого Николая Юрьевича зажигалкой, поджег. Пламя с невероятной быстротой начало распространяться по дому.

– Подарок от «Каспера», дура! – прежде чем скрыться в ином пространственно-временном континууме, каркнул демон, перерезав Светлане горло ее же собственной рукой...

ЭПИЛОГ

Едва над отреставрированной церковью водрузили православный крест, хромота Фролова бесследно исчезла. Второе предсказание отца Николая также неукоснительно сбылось. Константин с Лизой вскоре поженились. Живут они душа в душу и в скором времени ожидают прибавления семейства (Лиза забеременела на третий день после венчания)... Злополучный особняк сгорел дотла в считанные минуты. Одни обугленные кирпичи остались.

Единственная наследница Яковлевых Ирина наотрез отказалась от прав на земельный участок, и сельская администрация решила устроить там мусорную свалку. Что ж, все правильно!

По мощам и елей!!!

* * *

Однажды на улице к священнику Олегу Стеняеву, возглавляющему Центр реабилитации жертв тоталитарных культов, пристал с оскорблениями молодой сатанист. «Мне жаль тебя», – спокойно сказал ему батюшка. Тот опешил: «Как так? Мы же самые свободные, самые гордые, самые решительные...»

Отец Олег ответил ему так: «Бог есть Любовь, а дьявол – отец лжи и враг рода человеческого. Ты стоишь к нему ближе других. На тебя в первую очередь обрушатся и ложь, и смерть» (Ю. Воробьевский. «Путь в Апокалипсис. Точка Омега». М., 1999, с. 240).