Перевернутый полумесяц

На следующий день нам захотелось познакомиться с колдуньей поближе. На этот раз она назвала нас «парнями» и прибавила к этому чисто по-американски:

— Come on, I have got everything here! («Валяйте заходите, у меня тут все есть».)

Мы набрались смелости и пошли к ней на обед.

И, о чудо! Баба-яга, несмотря на свой черный габит, оказалась милейшей старушкой, и нос у нее был не такой уж острый, как нам сперва показалось. Ее черные глаза смотрели на нас весьма благожелательно. Она сообщила нам, что ей ровно восемьдесят лет, что родилась она в Бостоне, что родители ее были ливанцы и что в Бостоне же она познакомилась со своим супругом, тоже ливанцем. Здравствует ли он? Еще бы, весной ему будет девяносто пять, его спокойно можно уже включить в компанию тысячелетних кедров!

— В Америке нам было неплохо, но, знаете, родина остается родиной!

Между тем шустрая старушка сбегала на кухню, достала из холодильника сало и включила радиолу с автоматической сменой пластинок, на которых были записаны американские песенки.

— Каждые два месяца я покупаю их в Бейруте. Сами понимаете, надо идти в ногу со временем, — произнесла она, словно оправдываясь, и поставила на стол приготовленную ею яичницу на сале и виски с содой.

А потом, щебеча что-то, она попрощалась с нами, сказала: «Гуд бай, заходите еще», — и, уперев руки в боки, стояла и смотрела вслед уезжающим машинам до тех пор, пока они не скрылись за поворотом.

Глава двадцать пятая Камень беременных и астронавты

Если заштриховать на карте территорию между Прагой, Брно, Простеевом и Младой Болеславью, прямоугольник длиной примерно двести километров и шириной пятьдесят, и поместить его на восточном берегу Средиземного моря, это приблизительно и будет Ливан — государство, площадь которого равна без малого десяти тысячам квадратных километров.

С 1948 года, когда между арабами и вновь возникшим государством Израиль вспыхнула вражда и арабы вывели из строя нефтепровод Киркук — Хайфа, а Израиль в отместку закрыл свои порты для транзита арабских товаров, дорога Бейрут — Дамаск, рассекающая Ливан почти на равные половинки, осталась единственной разбухшей до предела транспортной артерией. Тяжелые грузовики с ливанскими фруктами катят по ней в Амман и Багдад, автоцистерны с бензином мчатся в Иорданию, навстречу им из Сирии движется поток товаров для погрузки на морские суда в Бейруте. В тридцати километрах от моря дорога оказывается на высоте полутора тысяч метров. Вместе с нею через горный хребет переваливает и узкоколейка. Нравы на ней царят идиллические. Тут никто никуда не торопится, на каждой станции машинист и начальник поезда всласть наговорятся со знакомыми, расскажут друг другу новости и едут дальше. Пассажиры их не подгоняют. Пассажиров тут просто нет. Узкоколейка предназначена только для перевозки грузов. На путь из Дамаска в Бейрут уходит целый день. На некоторых участках пути миниатюрный поезд вдруг скрывается в странных бетонных туннелях, построенных прямо на полотне дороги. Зимой они предохраняют путь от заносов и обеспечивают непрерывное движение.

Посланница звезд

В Ливане нет ни одного театра. Время от времени небольшой самодеятельный коллектив «La jeune comedie» устраивает спектакли для узкого круга друзей, все же прочее «искусство» сосредоточено в кабаре, которых здесь хоть отбавляй.

Однако каждое лето, в июле и августе, происходит чудо. Приезжает камерный оркестр «I musici» из Рима и исполняет Моцарта, Баха, Боккерини и Вивальди. Приезжает парижский драматический «Theatre Montparnasse» и привозит с собой аристофановского «Плута», расиновскую «Федру» и «Электру» Жироду. Появляется лондонский «Balets Rambert» — танцевальный ансамбль в составе двадцати трех исполнителей плюс многочисленный оркестр. Приезжает нью-йоркский филармонический оркестр, коллектив в составе более ста человек.

Где же они играют, если в Бейруте нет даже приличного театрального зала?

В Баальбеке. В античном храме Вакха и на гигантской лестнице бывшего храма Юпитера, от которого сохранилось всего лишь шесть одиноко стоящих колонн. Мероприятие это называется «Международный фестиваль» и привлекает не только любопытных и снобов, но и подлинных ценителей искусства, которые, помимо всего, имеют возможность насладиться исключительностью обстановки — руинами прославленного Баальбека и летней ночью в горной долине Бекаа, вклинившейся между горами Ливан и Антиливан. Программки предупреждают гостей фестиваля, которые целый день задыхались во влажной тридцатиградусной приморской жаре, о том, что Баальбек лежит на высоте тысяча сто метров над уровнем моря и потому они поступят мудро, если оденутся потеплей.

В заключение фестиваля выступает ансамбль «Folklore Libanais» в составе ста тридцати человек и солистка Фирус, которой народ дал поэтическое прозвище «ас-сафиратуна ила ан-нажум» — «посланница звезд».