Перевернутый. Шут

Не долго думая, Пьер вышел в коридор и быстрым шагом отправился к лестнице с не отстающей от него Изабеллой. Поднявшись на третий этаж, Пьер, не постучавшись, вбежал в спальню своих родителей.

В постели, бледнее снега и с закрытыми глазами, лежала Пьеррет, которую осматривал доктор. Антонио Исамбер де Сент-Джули, скрестив руки на груди, стоял в ногах постели, и когда дверь открылась, мужчина перевел глаза с жены на сына. Он приложил указательный палец к губам, таким образом прося Пьера помолчать, прежде чем снова перевести свой взгляд на Пьеррет.

Пьер не мог поверить своим глазам. Еще утром его мать выглядела словно она начинала поправляться, а теперь она лежала в постели. Закончив осмотр, доктор, с печалью в глазах, посмотрел на Антонио с Пьером и отрицательно покачал головой, прежде чем попросить их выйти вслед за ним в коридор.

– Состояние вашей жены ужасное, – сказал врач, когда они отошли немного подальше от спальни. – Я боюсь, что больше ничем не смогу ей помочь, и вам придется смириться с тем, что она умирает.

Изабелла расплакалась с новой силой, и Пьер, сам того не заметив, обнял одной рукой ее плечи, притягивая Изабеллу к себе. Его сердце сжалась и больше всего на свете ему сейчас хотелось закричать и что-нибудь сломать. Ему не хотелось верить в слова врача. Пьеррет Энгалиас де Сент-Джули, женщина, которая стала для него настоящей матерью, умирала – Пьер отказывался в это верить. Нет, врач мог ошибаться. Завтра Пьеррет Энгалиас де Сент-Джули проснется и будет чувствовать себя лучше, чем сейчас, молодой человек был уверен в этом. Но стоило ему вспомнить, в каком состояние женщина находилась в данный момент, как эта уверенность разбилась вдребезги.

– Доктор, такого не может быть. Я уверен, что вы можете что-то сделать. Я умоляю вас, спасите мою жену, – Антонио побледнел, не веря в услышанное.

– Антонио Исамбер де Сент-Джули, я сделал все, что мог. Я приношу свои извинения, если разочаровал вас. Если Господь собирается забрать жизнь вашей жены, значит, такова его воля.

Пьер не выдержал и не в силах больше выслушивать врача, прошел в свою комнату, находившуюся на этом же этаже, и с силой захлопнул за собой дверь. Опершись спиной о нее, Пьер схватился за голову и медленно сполз на пол, закрыв глаза. Пьер не знал, что точно он сейчас чувствовал. Злость? Грусть? Агрессию?

– Пьер… – Изабелла постучалась в дверь, – тетушка хочет тебя видеть.

Пьер тут же поднялся на ноги, открыв дверь, прошел мимо Изабеллы и вернулся в спальню откуда, собрав свои вещи, вышел врач.

Пьеррет полулежала в постели, тихо разговаривая о чем-то с сидящим рядом Антонио. Саймон сидел рядом с отцом со слезами на глазах, которые он старался сдерживать.

Услышав шаги, Пьеррет повернула голову к двери и, увидев Пьера, слабо улыбнулась и протянула к нему руку.

– Пьер… где ты пропадал целый день? – голос Пьеррет был слабым и еле слышен.

– Мама, я прошу вас, поберегите себя, – Пьер быстрым шагом подошел к кровати и, беря холодную руку матери, встал на колени рядом с кроватью. – Я прошу прощения, что не был сегодня рядом с вами, когда вам стало плохо.

Пьеррет слабо улыбалась, рассматривая лицо Пьера, словно пытаясь запомнить каждую черточку.

– Как же быстро пролетело время, – Пьеррет погладила Пьера по щеке. – Мне кажется, что словно вчера ты был еще ребенком, а теперь посмотри на себя. Ты вырос, превратился в замечательного молодого мужчину, который заботится о благополучии дорогих ему людей.

– Матушка, с вами все будет хорошо. Пожалуйста, перестаньте говорить, словно вы умираете, – сердце Пьера сжалось, но он старался оставаться спокойным или, по крайней мере, казаться спокойным, понимая, что это, скорее всего, сделает больно людям, находившимся с ним в комнате. Пьер не мог позволить своим эмоциям взять над ним контроль. Он просто не мог. Не здесь и не сейчас.

– Ты как всегда стараешься оставаться позитивным и спокойным, даже когда ситуация не самая приятная, – Пьеррет повернула голову и посмотрела на младшего сына. – Саймон?

Не выдержав, мальчик расплакался и потянулся к матери, чтобы обнять ее.

– Ну же, зачем так много плакать, – Пьеррет обняла его и погладила по голове. – Саймон, мне нужно, чтобы ты слушался своего отца и брата. Можешь мне это пообещать?

Саймон молча кивнул, продолжая плакать и садясь обратно на стул рядом.

– Саймон, ты очень воинственный и полон решимости, – продолжила Пьеррет, не сводя глаз с него. – Несмотря на то, что, когда ты был помладше и приносил мне кучу хлопот, я все равно любила тебя и забавлялась твоими шалостями.

– Матушка, пожалуйста, извините за то, что я хулиганил. Пожалуйста, не умирайте, – умоляя, сказал Саймон, начиная икать.