Перевернутый. Шут

Пьер решил посмотреть себе в ноги. То, что он увидел, было сложно описать словами. В ногах кровати стояло высокое человекоподобное существо с яркими красными глазами. Это существо, тяжело дыша, смотрело на Пьера, а потом нагнулось и стало подбираться к нему. Пьер не мог пошевелить даже пальцем, все, что ему оставалось делать, так это с ужасом наблюдать за непонятным существом, не понимая, сон это или явь. Неожиданно существо громко закричало и схватило за горло Пьера, начиная душить его. В этот момент Пьер понял, что это явно не сон, а реальность. Если бы это был сон, то Пьер сейчас не чувствовал бы холодные руки вокруг своей шеи, выдавливающие из него весь воздух. Если это не сон, тогда что это было и неужели ему предстоит сейчас умереть?

* * *

– Брат Пьер! Проснись!

Пьер проснулся в холодном поту от крика вбежавшего в комнату Саймона, который принялся трясти его за одежду.

Молодой человек находился у себя в кабинете в кресле напротив потухшего камина. На диване рядом сонно протирала глаза Изабелла. Пьер удивленно оглядел кабинет, не понимая, как он здесь оказался, ведь только что он находился у себя в спальне и его душило чудовище. Так все же это был сон? Но как тогда объяснить то, что Пьеру было теперь немного тяжело глотать, как обычно случается после удушения?

«Значит, всё-таки это было сном?» – подумал он.

– Пьер, она мертва, – Саймон продолжал трясти Пьера, несмотря на то, что тот уже проснулся. – Ее больше нет с нами.

Эти слова вернули Пьера обратно в реальность, и он быстро вспомнил все, что произошло вчера вечером. Резко поднявшись на ноги, Пьер поспешил в спальню родителей. Дверь туда была широко открыта. В ногах постели стоял священник, читавший молитву. Рядом с ним, наблюдая за возившимся около кровати врачом, стоял Антонио. Его глаза были красные, и сам Антонио выглядел неважно из-за того, что он, скорее всего, не спал всю ночь. Антонио дернулся, когда в спальню вбежал Пьер вместе с Изабеллой и рыдающим Саймоном. Антонио поднес палец к губам, прося их не шуметь. Пьер, не обращая внимания на него и на священника, подошел к кровати, на которой лежала его мать.

Пьеррет Энгалиас де Сент-Джули, бледная как снег, не шевелясь лежала на кровати с закрытыми глазами.

– Мама? – негромко позвал ее Пьер в надежде, что она его услышит. Но она не ответила.

Врач выпрямился, с горечью в глазах посмотрел на собравшихся и молча кивнул, опуская глаза.

– Я соболезную вашей потере, – сказал он.

Она мертва. Пьеррет Энгалиас де Сент-Джули умерла. Ее больше не было на этом свете.

Пьер почувствовал, как на его глазах начинают наворачиваться слезы, и он быстро заморгал, стараясь предотвратить их. Нет, он не хотел верить в услышанные слова и не хотел верить своим глазам.

«Нет, нет. Этого не может быть. Нет, я отказываюсь в это верить».

Словно еще вчера Пьеру казалось, что Пьеррет становилось лучше, несмотря на то, что она плохо выглядела. Почему Бог неожиданно забрал ее? Пьер медленно сделал шаг к кровати, прежде чем упасть перед ней на колени и схватить холодную руку матери, сжимая ее.

Саймон начал рыдать во весь голос, не в силах себя сдерживать. Он без конца звал маму, подбежал к кровати и принялся трясти ее, прося ее проснуться и открыть глаза. Антонио быстрым шагом подошел к Саймону и обнял его, прижимая к себе. Изабелла, не выдержав, упала на колени в ногах постели, плача и пряча лицо в ладонях.

– Мама! Мама, проснись! Мама!

Весь мир вокруг Пьера разрушился, и он не знал, что должен был дальше делать. Не выдержав, Пьер, не отрывая взгляда от безжизненного лица матери, медленно моргнул, позволяя слезам скатиться по его щекам. Но прежде чем кто-либо мог заметить, он быстро их вытер и, поднявшись на ноги, спешно покинул комнату, возвращаясь в свой кабинет.

Как только Пьер закрыл и запер за собой дверь, он позволил эмоциям овладеть им и, закричав, со всей силы ударил кулаком по стене. Затем, тяжело дыша, он схватился руками за голову, заметался по кабинету, стараясь прийти в себя. Его сердце кричало от боли. Слезы катились по его щекам, на что Пьер не обращал внимания, он находился сейчас один и никто не увидел бы его слез и в каком он состоянии.

Снова громко выругавшись, Пьер ударил кулаками по столу и сбросил все, что лежало на нем, включая чернила, которые разлились по полу и по разбросанным бумагам. Вены в его теле засветились тусклым светом, а глаза засверкали золотом. Пьер опустился на стул и, поставив локти на стол, снова схватился за голову и до боли прикусил нижнюю губу, закрыв глаза. Но стоило ему закрыть глаза, как Пьер услышал в голове мягкий и заботливый голос Пьеррет. Она предстала перед ним, улыбаясь и протягивая к нему руки, как к маленькому ребенку, зовя его к себе в объятия. Но стоило Пьеру отрыть глаза, как это видение пропало, а вместо этого перед ним предстала реальность, которую ему тяжело было принять.

Пьеррет Энгалиас де Сент-Джули, женщина, которая стала для Пьера родной матерью и которая любила его, как собственного сына, умерла.

XXX