Перевернутый. Шут

Пьер в конце концов заставил себя встать с постели и начал одеваться, чтобы спуститься вниз на завтрак. За окном все также продолжал нудно моросить дождь, но он уже не был таким сильным, как когда Пьер проснулся. На самом деле было похоже на то, что дождь скоро совсем прекратится, чему юноша был рад.

Надев кюлоты, короткие штаны-бриджи длиной до колена, и белые чулки, молодой человек накинул сверну камзол с верхним платьем темно-синего цвета и, обувшись в черные туфли, спустился на первый этаж в столовую, где за столом уже сидели его родители с братом.

– Доброе утро, – Пьер подошел к матери и в знак приветствия поцеловал ее руку, кивнул отцу и сел рядом с Саймоном.

К нему сразу же подошел слуга и, налив ему напиток, начал отрезать кусок мяса, однако Пьер остановил его и вместо этого взял фрукты, чтобы положить в свою тарелку.

– С тобой все в порядке? – поинтересовалась Пьеррет, обеспокоенно посмотрев на сына. – Ты в последние время плохо ешь.

– Со мной все хорошо, мама. Не стоит обо мне беспокоиться, – мягко улыбнулся Пьер, беря чашку в руки.

Пьеррет Энгалиас де Сент-Джули была права, заметив что ее сын почти ничего в последние время не ел. Причиной этому было просто-напросто потеря аппетита, который молодой человек мог легко контролировать, точно так же как он мог контролировать нужное ему количество времени для сна. Это было странным, но иногда нужным, особенно сейчас с таким количеством всего происходящего вокруг.

– Как твое самочувствие, дорогая? – молчание за столом прервал Антонио, который даже не посмотрел на жену, задав ей вопрос.

– Полегче, чем вчера, – женщина тяжело вздохнула – Однако врач прочит еще несколько дней провести в постели, чего мне совершенно не хочется делать.

– Делай то, что тебе было сказано, – мужчина посмотрел на жену. – Неужели это так сложно?

Пьеррет, ничего не ответив, отрезала кусок мяса и положила его себе в рот. Антонио закатил глаза и что-то пробормотал себе под нос, прежде чем обратиться к Пьеру.

Чувствуя себя слегка некомфортно, Пьер поспешил уделить внимание фруктам, лежащим на его тарелке.

– Итак, сегодня вечером во дворце проведут маскарад, – Антонио снова прервал молчание. – Я не смогу присутствовать, потому что все судьи были приглашены на ужин сегодня, и я не хочу быть грубым, не посещая его. Однако будет еще грубее, если никто из нас не пойдет на маскарад от лица нашей семьи.

– Если тебя волнует репутация нашей семьи, то я могу поехать на него, – спокойно сказала Пьеррет, продолжая терзать мясо на своей тарелке.

– Тебе, дорогая, нужно оставаться в постели, – мужчина снова посмотрел на жену, прожигая ее взглядом. – Тебе нужно следить за здоровьем, но мне кажется, ты этого не делаешь. – Антонио перевел взгляд и посмотрел на Саймона, уплетавшего завтрак с здоровым аппетитом. – Саймон слишком юн, чтобы посещать подобные мероприятия, тем более дворец – это не место для детей, – мужчина перевел взгляд на старшего сына: – Остался только Пьер.

– Маскарады, балы, званые обеды ужины и прочее – это пустая трата времени, отец, – Пьер отхлебнул немного напитка.

– Это правда, но это часть жизни каждого в благородном обществе. Итак, что ты собираешься ответить? – Антонио прищурился, не сводя глаз с сына. – Ты пойдешь или я должен запятнать свою карьеру, которую я годами строил, и самому пойти?

Дверь столовой неожиданно приоткрылась, и в помещение вошел Николас, который, быстрым шагом подойдя к нему, протянул конверт.

– Слуга, принесший это письмо, сказал, что оно срочное, – прикрыв рот рукой с одной стороны, негромко прошептал он другу, прежде чем удалиться из столовой.

– Что это, дорогой? – поинтересовалась Пьеррет, с любопытством посмотрев на сына. – Что-то настолько важное, что стоит помешать нашему завтраку?

Ничего не отвечая, молодой человек вскрыл конверт, раскрыв короткое письмо, узнал почерк Франсуа. Прочитав послание, Пьер вскочил на ноги.

– Все хорошо? Что-то не так? – любопытство не оставляло мать в покое.

– Я прошу прощения, но мне нужно срочно удалиться, – не дожидаясь ответа и сжимая письмо в руке, Пьер вышел из столовой, найдя Николаса, ожидавшего его за дверью в коридоре.

– Прикажи срочно оседлать мне коня и принеси мне мой плащ, – Пьер быстро шагал по коридору к входу вместе с Николасом. – И да, Николас, ты отправляешься со мной.

– Что? Куда? – удивился тот, но Пьер ничего не ответил и сказал ему поторапливаться.

Через несколько минут кони были оседланы, и молодые люди выехали со двора, направляясь в центр города к реке.

* * *

3 июня 1661

– Все хорошо. Не бойся.

Черноволосый мальчик недоверчиво смотрел на Пьеррет, прижимаясь к стенке.

Как только они вернулись с рынка, Пьеррет приказала привести мальчика в порядок, умыв его, подав новую одежду и покормив. Мальчик находился в ужасном состоянии, от голода казалось, что на нем были только кости и бледная кожа. Это разбивало сердце Пьеррет. По пути домой женщина укрыла мальчика своей шалью.

Сейчас мальчик был умыт и причёсан, одет в чистые простые одежды. Пьеррет теперь могла рассмотреть его получше.