Перевёрнутый мир

Я резко оглянулся. Ростик, как и я, неотрывно смотрел на фотографию костюмерши. И возможно, в очередной раз ее благодарил.

– Сейчас будем пить чай! – торжественно объявила Валька, разливая заварку с душистым чаем по моим синим чашкам.

– Может быть, вы хотите что-нибудь покрепче? – наконец подал голос Ростик и внимательно на меня посмотрел.

– Нет, не хочу, эти привычки остались в недавнем прошлом.

Он задумчиво кивнул. Он прекрасно понимал, через что я прошел. Я прекрасно понимал, через что прошел он.

– Ой, вам, наверно, показалось, что мы живем слишком просто, – тараторила Валька. – Я так просила Данечку сменить мебель. Купить что-нибудь посовременнее. Но он наотрез отказался. Он типичный аскет! Впрочем, пусть будет так, как он хочет, мне даже нравится.

Я вспомнил квартиру Ростика. Дорогая импортная мебель, встроенные шкафы, подвесные потолки, джакузи.

– Наверно, столичные артисты не привыкли к простоте? – не унималась Валька. – Там, говорят, дажа… дажакузи есть, – наконец она с трудом выдавила это слово. – Я до сих пор плохо понимаю, что это такое.

Она повернулась к мужу, словно за помощью. Тот в ответ только пожал плечами. Оказывается, этот лицемер, который не раз нежил свое холеное тело в блестящей ванне с гидромассажем, тоже не понимал. Он старательно делал вид, что кроме деревенской бани и березового веника других удовольствий не знал. Пришлось мне объяснять, что такое джакузи.

– Это ванна такая, с дырочками, из которых брызжет воздух. Получается воздушный массаж в воде.

– Здорово! – Валькины глаза загорелись, она посмотрела на Ростика, но тот не выдержал и скривился. Похоже, от джакузи у него осталось мало приятных воспоминаний, как и от утреннего похмелья.

Чай был действительно вкусный и оставлял привкус горьковатой мяты и холодка. Это я когда-то научил Вальку готовить такой чай.

– Это меня мой муж научил! – похвасталась Валька, увидев, как я наслаждаюсь ароматным напитком.

Я краем глаза заметил, как Ростик невольно сжал в кулак пальцы. Он все время настороженно ждал, что я скажу.

– Но, конечно, что вам наш чай! Простенький деревенский напиток из трав, которые мы сами собираем и сушим. Столичные артисты, наверно, в шикарных ресторанах обедают. У них такая интересная жизнь! Да? Ведь это кино! Аж не верится, настоящее кино! А вот Даничек терпеть кино не может. Даже телевизор редко включает. Он все время говорит, что хуже кино ничего нет. Он просто помешан на лесе. Говорит, что только лес настоящий. И мы должны жить в этом настоящем. Но иногда так хочется побывать в другом мире, а здесь этот мир можно увидеть только в кино. Ну почему, любимый, почему ты так не любишь кино? Его все любят. – Валька ласково прикоснулась к пальцам мужа.

Еще бы он его любил, усмехнулся я. И неожиданно сказал, неотрывно глядя на Ростика:

– Да, у нас очень интересная жизнь. И очень веселая. Я даже недавно чуть не наложил от радости на себя руки. Все как в кино.

Валька недоуменно захлопала рыжими ресницами. Она не понимала, шучу я или говорю серьезно.

– А одна девушка все-таки нашла силы покончить не только с кино, но и рассчитаться с жизнью. Ее звали Любаша. Красивое имя, и девушка была очень красивой и очень веселой, – безжалостно продолжал я, сверля своего двойника злым взглядом. Но ни один мускул не дрогнул на красивом лице Ростика. Его выдавала разве что смертельная бледность. И все-таки, с каких пор он научился так мужественно держаться, этот слабый, безвольный актеришка? Пожалуй, с тех самых, как все у меня украл.

– Не может быть! – Валька готова была расплакаться. Мир кино разрушался у нее на глазах.

– А мой лучший друг Лютик украл сценарий у хорошего парня, студента, – не унимался я. Мне доставляло удовольствие мучить и Ростика, и его любимую жену. – А потом напоил очень хорошую девушку, Риту, и не преминул воспользоваться ее состоянием, ее слабостью и неопытностью, пообещав главную роль в фильме. А Рита когда-то мечтала быть кинологом. Она обожала собак. А теперь она ничего не чувствует. Даже боли. Разве что научилась ненавидеть. И больше всего запах лютиков.

Ростик сидел, низко опустив голову и устремив свой неподвижный бессмысленный взгляд в чашку ароматного чая. Вообще, он выглядел несколько поглупевшим от благополучия. Равно как я поумневшим от череды неудач.

– А когда я сказал всю правду, меня признали сумасшедшим. И хотели упечь в психушку. – Я говорил дерзко, словно пытался обвинить во всем Ростика. Я не хотел брать вину на себя. – А спасла меня только жена.

Неожиданно мой голос дрогнул.

– Если бы не она… Я бы, пожалуй, погиб. Она мужественно терпела все мои безобразные выходки, пьянки, оскорбления. Я ведь даже чуть не сжег дотла наш дом. Она вытащила меня, полумертвого, с самого дна. Это удивительная женщина…

Ростик медленно поднял голову и удивленно на меня посмотрел. Похоже, из всех новостей его поразила именно эта. К предательству, подлости и даже смерти в том мире он был готов. Но только не к благородству. Похоже, он знал другую Вику, холодную, надменную железную леди, которая пыталась спасти их брак разве что нравоучениями.