Перевод показаний

Если я это спрашиваю, спрашиваю у себя, что это все, спрашиваю о женщинах, детях, крошечных девочках, мальчиках, я говорю, нет, не спрашивай об этом, а спросишь, они вернутся, все вернутся ко мне. Они ко мне возвращаются. Это в моем мозгу, наполняет мои мозги, так я должен сказать, я должен сказать это, да, насчет женского пола, женщин, девочек. У меня есть друг, между нами случается дружба. Эта дружба, что между нами, мужчиной женщиной, одним и одной, я говорю, это сентиментальность, это такие отношения, только и все, и что ты скажешь о женщине? Ты и твоя любовница, она была твоей любовницей, товарищем, супругой? Та женщина, которую устранили. Она была с тобой, под твоим одеялом, она лежала с тобой, я видел. Ты, ты не хочешь со мной говорить, но я, тот, кто разговаривал с твоей коллегой-товарищем, женщиной с тобой, да, я, кто разговаривал с ней, я говорю тебе. Как она со мной, ты это знаешь, как она со мной разговаривала? Ты знаешь, что я гулял с ней, да, вдоль периметра, мы гуляли, она видела горы, она видела их. Я тоже был человеческим существом, таким же, как и она. Так она мне сказала. Она сказала, что самый воздух переменился.

Почему ты не говоришь? Только лежишь здесь. Глаза у тебя открыты, ты видишь. Ты не глухой, не немой, ум твой силен. Ты можешь одарить меня, словами, благословение не благословение, я религиозник, порядочный человек, я тоже молюсь, и о хорошем. И ты, я это вижу, я чувствую, чувствую так в тебе.

Была одна старуха, пожилая женщина, ты знал ее, навещал, да, я думаю, ты это делал. Твой товарищ может разговаривать с ней, а не с тобой, женщина с женщиной, и все-таки она разговаривала со мной. Ты так не думаешь, а она разговаривала, она со мной.

Была ли та старуха мудра, нет, я так не думаю, и товарищ твой тоже. И все же я вижу мудрость в тебе. Я это знаю. Ты можешь говорить, ты со мной, говорить в ответ на меня, что с той женщиной? какое я принял участие? Я не участвовал. Ее устранили отсюда, она не мертва, почему ты думаешь так? ты думаешь, мы животные с заграничной планеты, мы не человеческие существа? Мы человеческие существа. Ты не говоришь, почему ты не говоришь, только лежишь, как камень, как неживой. Не думай, что трусость, потому что трусость в тебе, а не во мне, не моя. Теперь ты под этим одеялом один и никого, теперь лишь ты, только, какой ты есть, какие все мы.

Где она нынче, кто-то знает, должно быть. Если есть знание, кто это, если это известно, кому, какому. Этих людей не убили. Ты думаешь так, но нет. Дети, младенцы, семейные, друзья, старики и старухи, наши деды, нет, они только могут исчезнуть. Конечно, беспорядки, перевороты, и когда исчезают люди, кого это удивляет, только тех, кто не знает, только они удивляются.

Или вот наши родители, ты о них не сказал. Может и тебя устранили, и меня тоже, нас забрали, еще мальчишками.

Это тебя расстраивает. Да, меня тоже. Ты этого не знал? Кто состоит в безопасностях? Мой отец, твой отец? Кто они? В этих деревнях, брат на брата? Да. Ты слушаешь, ты слушай. Брат на брата, ты это знаешь, я это знаю. Это расстраивает, да, но это так. Может ты лжешь себе, я думаю так, показываешь мне сентиментальность. Правда тебе неизвестна. Ты говоришь мне о трусости. Нет, не трусость. Есть же братья, мы братья, братья теперь, как и тогда. Ты гулял у периметра? Ты можешь гулять у периметра. Некоторые там гуляют, у них есть женщины, жены. И ты тоже можешь гулять. Я не сошел с ума. Ты думаешь так, но я не сошел. Слушай меня, я говорю, а ты слушай. Что ты мне можешь сказать? Что ты мне можешь сказать? Ты скажешь. Да, происходят вот эти самые ужасные вещи. Ты о них знаешь. И другие узнают. И твой товарищ тоже, теперь она знает. Вот это ты обо мне и думаешь.

Самые ужасные вещи. Конечно, они происходят. Мы все о них знаем. Ты наметил меня, мне это известно. Думаешь, мне не известно? Ты считаешь меня дураком.

Да, в этой секции есть дураки, может и ты один из них, тебе лучше знать, может и я такой, как ты думаешь, и если я только такой, если ты думаешь так, да, ты дурак. Эта возможность несерьезна, те, кто думает, что такое возможно, несерьезные люди.

Продолжай, слушай бредовые речи тех, кто обречен умереть. Что с ней случилось, с ее отвагой, со стыдом в ее отваге, она стыдилась отваги, своей отваги. Давай будем слушать истории. Чего мы тогда не наслушаемся. И что это за места, если мы разговоримся, ты расскажешь мне после, потом.

25. «история должна существовать для коллег»

Поговорим о том, какую нам следует занять позицию в этом «защитном формировании», которому мы все посвятили себя, как члены, можно сказать, как добровольные сотрудники, ибо что же еще такое коллеги. Если существует критика индивидуальных людей и коллег нашей группы, то не от меня, а от нас. Персональная критика индивидуальностей бесцельна, неправильна и указывает лишь на непонимание реальности, ситуации, как нашего материала.