— Ну, так что, могу ее похитить? Я, кстати, Оля, — она протягивает целую конечность моему начальнику.
— Демид, — он аккуратно пожимает ее руку.
— Наслышана, — она хитро смотрит в его глаза, но зеленоглазый не обращает внимания. А я чувствую, как мои щеки начинают гореть. — Вам обязана?
— Не понял, — он смотрит на нее с интересом.
— Браслет, — Оля улыбается. — Эта растяпа так им дорожит, мне порой кажется, что он ей дороже человека, подарившего этот кусочек злосчастного золота. То есть, меня, — смеется.
— Всегда, пожалуйста, — быстро отвечает. — А что с рукой?
— О-о, это такая забавная история, которая чуть не унесла мою жизнь, — Оля выразительно произносит свою фразу, как будто стоит на сцене. — Но Гейша меня уже выходила… ценой своего веса и стресса, — прижимается ко мне, а я уже не дождусь, когда мы приедем на наш этаж.
— Не преувеличивай, Бублик, — я говорю сквозь зубы, отвечая ей тем же, и вспоминаю давно забытую кличку подруги.
— Точно, Бублик! Миллион лет не слышала! — смеясь, она выходит из лифта, и мы идем ко мне в номер.
Переодевшись, мы с Олей отправляемся на прогулку в парк возле отеля.
— Не такое он и хамло, Гейка! Ты или в мужиках плохо разбираешься, или преувеличиваешь. Я бы не устояла перед таким директором.
— Я, к сожалению, тоже, — выдыхаю и смотрю на подругу, которая знает всю нашу историю от и до.
— Ладно, не грусти. Все наладится. Но только поешь сегодня нормально, хорошо? Иначе выхаживать на этот раз подругу буду я.
С тоской провожаю Олю до такси и возвращаюсь в номер. От бессилия засыпаю практически моментально.
Утром я чувствую себя получше, настроение после нашей встречи вне больничных стен на высоте. Даже просыпается аппетит, но я не успеваю позавтракать и ограничиваюсь кофе в бумажном стаканчике, который беру с собой в машину.
Демид молча протягивает мне знакомый до боли шоколадный батончик. Я не скрываю своего восторга.
— У тебя там фабрика, что ли, в кармане? — иначе я объяснить это не могу.
— У всех есть свои маленькие секреты… и слабости, — отворачивается к Кириллу и продолжает их обсуждение.
Экскурсия по заводу проходит на позитивной ноте, но затягиваются. Пока мужчины изучают оборудование, я вижу очередной кофейный автомат. За время нашего пребывания, я выпиваю, как минимум литр кофе и отправляю в себя несколько печенюшек. Ближе к восьми вечера мы возвращаемся в гостиницу. Меня уже шатает. Переодеваюсь в лавандовое платье, которое мне привезла подруга в качестве подарка за мои труды и улыбаюсь. Все как любит Оля — глубокий вырез и длина до середины бедра. Оно потрясающее. Спускаюсь в ресторан отеля и вижу коллег за круглым столом.
Еда так приятно опускается в мой организм, кажется, я не ела целую вечность. От насыщения я чувствую, как мне дурнеет. Ощущение, словно желудок за это время осознал свою бесполезность и отправился в отпуск, оставив вместо себя малюсенькую подмену. Запиваю прохладной водой и даю себе обещание, что не буду больше доводить себя до такого состояния.
— Ты как? — слышу встревоженный голос Демида.
— Переборщила с кофе, — я тру переносицу и лениво поворачиваю голову в его сторону.
Босс действительно озадачен моим видом. От того, как он на меня пристально смотрит, я чувствую, подступающую к горлу тошноту. Кажется, мне надо освежиться. Прощаюсь со всеми и под провожающим взглядом двух зеленых огней, отправляюсь к себе.
Глава 18
Поднявшись в номер, какое-то время лежу на кровати. Мое состояние значительно улучшилось. Перед сном заставляю себя сходить в душ, чтобы окончательно привести организм в чувства.
Пока шумит вода, я скручиваю волосы в тугой хвост и скрепляю их заколкой. Скидываю с себя платье и избавляюсь от остатков одежды в ванной комнате. Смело шагаю в душевую. Тепло разливается по коже, и от удовольствия я зажмуриваю глаза.
Но когда раскрываю их, чувствую, как острое копье пронизывает тело насквозь и пригвождает меня к месту. Я не могу пошевелиться.
— Что ты тут делаешь? — меня начинает трясти от неожиданного появления Демида.
— Я вообще-то стучал, — он прожигает меня глазами. — Решил убедиться, что ты не упала в обморок. Ты же не отвечаешь.
Я обвожу босса взглядом — он все еще в белой рубашке и брюках. Даже за шумом воды, я слышу его тяжелое дыхание и прихожу в себя.
— Логично, тут ни черта не слышно, — прикрываю, как могу наготу правой рукой и тянусь левой за полотенцем, чтобы скрыть свое тело от его горящих глаз.
— У-у, — он отрицательно качает головой. — Аня, ты уволена, — сиплый приговор срывается с его губ.