Переворот.ru

Семь… Трейлер тормозит, скользя колёсами по влажному асфальту. На крышу кузова выскакивают три человека в черных комбинезонах. Мощным прыжком бросают себя через забор. Уходят в кувырок, гася скорость. За ними приземляются ещё трое. Рассыпаются веером, держа под прицелом окна. Крайний справа разворачивается, наводит ствол автомата на стекло будки охранников. Выстрелов не слышно, стекло не трещит под пулями, но охранники бьются в судорогах, словно их действительно прошивает кусками раскалённого свинца. Один безжизненно разбрасывается в кресле, второй падает лицом в стол.

Боевик подбегает к охраннику, привалившемуся спиной к воротам, тычком приклада валит его на землю.

В коридорах и кабинетах посольства ещё не слышно паники. Свернув за угол, Максимов на ходу достаёт из кейса пакетик, который охранник принял за упаковку бумажных носовых платков. Разрывает целлофан. Встряхивает спрессованный брикет ткани. Расправленный, он превращается в вязанную маску с прорезями для глаз.

Максимов одним движением натягивает маску на голову.

Ткань телесного цвета плотно облегает голову. Прорези для глаз затянуты полупрозрачной плёнкой, защищающей от пыли, дыма, слезоточивого газа. Плёнка, изготовленная по технологии «полароид», гасит яркие блики света и не даёт возможности увидеть цвет глаз и направление взгляда. Вшитые подушечки искажают очертания лица. Теперь ни какая компьютерная программа спецслужб не восстановит по фотографии черт лица того, кто скрылся под маской.

…Девять. Пять человек подбегают к забору с тыльной стороны особняка. Бросают впереди себя резиновые «грелки». С разбегу наступают на них обеими ногами. С хлопком «грелки» раздуваются, мощно подбрасывая людей вверх. Пять черных теней синхронно перелетают через забор. Так же синхронно гасят скорость, нырнув в кувырок. Вскакивают, ставят оружие на боевой взвод и бегут к служебному входу.

Телесного цвета перчатки. Ткань с антистатиком. Не оставляет пото-жировых отпечатков и не позволяет снять «пальчики» электромагнитным способом.

Максимов делает пять шагов по ковровой дорожке.

«Постучать в дверь. Распахнуть. Шаг через порог. Включить газовый фильтр на маске. Пусть сразу слышит искажённые звуки речи».

— Господин Барон?

Сидевший за столом полный, коренастый мужчина привстал. Замер, выпучив от удивления глаза. Вошедший в кабинет показался ему инопланетянином из глупого фантастического фильма: лицо саламандры с черными глазами без зрачков. Речь булькающая, с дребезжащей металлической реверберацией.

— Посольство захвачено, господин Барон. В ваших интересах не допустить паники.

А внизу уже грохочет топот бегущих ног, обутых в тяжёлые бутсы.

Стук распахнутых дверей.

Нервные вскрики.

Резкие, как удары бичом, команды.

Все.

* * *

12:10 (в.м.)

Старые львы

Салин сам разлил чай по чашкам. Игорь Дмитриевич взял свою чашку с блюдцем, понюхал поднимающийся пар.

— О, с бергамотом.

— И немного цветков жасмина для сладости, так что, сахар рекомендую не класть.

Решетников вцепился зубами в бутерброд.

— У вас уже очерчен круг подозреваемых, или заявление Злобина — это так, — Салин небрежно пошевелил пальцами. — Выстрел по воробьям.

Игорь Леонидович пригубил чай. Посмаковал вкус.

— У нас есть представление, кто м о г пойти на такое. Сейчас увидим, насколько наши подозрения обоснованы, — веско произнёс он. — Что касается Злобина. В материалах, изъятых в офисе «КОРПСИ», фигурирует ряд фамилий, которые мы держим на постоянном контроле.

— Очень интересно, — вежливо заметил Салин.

Решетников, прожёвывая откусанный кусок, закачал головой.

— Не, напрасный труд. Дураков много, но дураков, простите за каламбур, мало. Сломали вы народец, нету теперь героев, служаки одни. Им лучше жить с «вертикалью власти» в одном месте, с взяток да откатов партвзносы платить, колебаться, так сказать, вместе с «вертикалью», Португалию там всей Самарской губернией догонять по чугуну и стали, или это, инновационные технологии на Курилах внедрять. Короче, соответствовать. До пенсии. А там — хоть трава не расти. Тем более что в Англии или в Швейцарии травка зеленее нашей будет. Зелёная и сытная, как доллар.

Чашка Игоря Дмитриевича звякнула о блюдце.

— Вы забываете, Павел Степанович, что я тоже чиновник.

— Так не о вас же речь. Вы уже в Кремле. А я о тех, кто туда не попал. — Решетников шумно отхлебнул из чашки. — И обозревая окрестности, душа моя скорбью переполняется. Ходоков в Кремль много, а желающих походом на Кремль пойти — нету. Ни Мининых тебе, ни Пожарских. Ну какой из Ходорковского, прости Господи, князь Пожарский? Из него князь, как из Березовского — гражданин Минин.

Игорь Дмитриевич выдавил скупую улыбочку, посчитав упоминание «равноудалённых олигархов» за комплимент.

— Кстати, из лондонской иммиграции новостей нет? — светским тоном поинтересовался Салин.

— Нет. Если будут, то в тут же Лондоне на одного жителя станет меньше, — процедил Игорь Дмитриевич, разом помрачнев.

— Даже так? — сыграл удивление Салин.

— А вы как хотели?