Переворот.ru

Краска медленно схлынула с лица израильтянина. Он очень старался больше ни чем не выдать свой страх.

«Молодец, хорошо держится», — оценил Максимов. Он досчитал до пяти, дольше давить было опасно.

— Вас будут содержать отдельно от всех. Вы слишком много видели. Обычная мера предосторожности, не более того.

Барон покусал нижнюю губу.

— Да, да, понимаю.

— Можете идти.

Барон встал. Подволакивая отёкшие ноги, направился к двери. За распахнутой дверью его уже ждал боевик.

— Моше, минутку! — окликнул его Максимов.

Поворачиваясь, израильтянин впился взглядом в автомат на столе. Ствол был направлен в сторону окна. Рука Максимова лежала в десяти сантиметрах от цевья.

— У вас красивая дочь, господин атташе.

Максимов развернул фотографию в настольной рамке.

У израильтянина не нашлось сил на игру. Он обречённо кивнул.

Глава двадцать шестая Агнцы и козлища

17:22 (в.м.)

Старые львы

По чёрному экрану сначала пошла рябь. Потом появилась заставка. Темно-синее море и стальной клин крейсера, таранящего волну. Первые аккорды «Варяга» прокатились по комнате, как удары штормового прибоя о скалы. Мерно и неукротимо.

— Ого! — вырвалось у Решетникова.

— По всем каналам? — быстро спросил Салин, пересаживаясь так, чтобы лучше видеть экран.

Решетников защёлкал клавишами на пульте. По все каналам крейсер «Варяг», неудержимо и торжественно, шёл навстречу своей судьбе. От военного марша мурашки бежали по коже.

— Сильно сделано, — покачал головой Решетников.

Картинка замерла, музыка оборвалась на самой высокой ноте. В полной тишине метроном продолжал отбивать ритм ударов сердца.

Накатом, приближаясь откуда-то издалека, как бывает только во сне, возник женский голос.

— Крейсер «Варяг». Из двенадцати орудий главного калибра уничтожены восемь. Из двенадцати семидесятипятимиллиметровых орудий осталось в строю пять. Пушки калибра сорок семь миллиметров уничтожены полностью. Две трубы и матча сорваны. На верхней палубе тридцать три матроса убиты, ранено сто двадцать. Японская эскадра потеряла два миноносца, три крейсера выведены из строя, на флагмане — крейсере «Асама» — пожар.

Труба, высоко и чисто, пропела:

«Наверх, вы, товарищи все по местам.

Последний парад наступает.

Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг».

Пощады никто не желает…»

— Говорит станция «Варяг». Мы принимаем бой, — ровно, без всякой аффектации, как говорят только в последнюю минуту, когда все уже решено, произнесла невидимая женщина.

И вновь, теперь затухая, печально, словно отпевая павших, пропела труба:

«Наверх, вы, товарищи все по местам…»

— Говорит станция «Варяг». Мы принимаем бой за вашу свободу.

Картинка ожила. И во всю мощь духового оркестра ухнул «Варяг».

— Убавь звук, — севшим голосом попросил Салин.

Решетников навёл пульт, снизил громкость до минимума. Оглянулся.

— Что и тебя проняло, дружище? — осклабился Решетников.

Салин прикрыв веки, стал массировал переносицу.

— Как, сучье племя, работают, как работают! — продолжил восхищаться Решетников. — Это тебе не «голосуй или проиграешь». Такая музыка любого до задницы проберёт. И какой дурак тогда, в августе, «Лебединое озеро» крутил? Во, что надо было! Красиво и доходчиво. А мы, что народу показывали? Как один педераст в белом трико по сцене тридцать тощих блядей гоняет. Кто ж в здравом уме под такое извращение за родину умирать пойдёт? Нет, молодцы! Ну как работают, сволочи, а! Мощно, героично, патриотично и претензией на историческую преемственность. Сволочи, а молодцы!

— Час такой музыки, и народ начнёт строить баррикады, — сухо произнёс Салин.

— Не дай Бог! — Решетников перекрестился пультом.

На кофейном столике нервно заверещал зуммер интеркома. Салин с трудом перегнулся, нажал кнопку:

— Владислав, что там у тебя ещё?

— Виктор Николаевич, «Таран». Как поняли меня?

— Да… Я понял.

Кодовый сигнал «Таран» означал силовое вторжение на объект. «Маски-шоу» стали привычной нормой выяснения отношения в политике и бизнесе. Настолько привычной, что в каждой уважающей себя фирме существовал план действий на случай визита людей в масках и с оружием.

Решетников медведем заворочался в кресле.

— Только не говори, что ты нечто подобное ожидал, — проворчал он.

Салин нарочито замедленными движениями достал из кармана пузырёк с лекарством, вытряс на ладонь несколько крохотных белых шариков, отправил в рот.

Отрицательно покачал головой.

— Нет, не ожидал. Но не удивлён. — Он покатал языком шарики. Поморщившись, проглотил. — Не удивлён, потому что знаю, с кем имеем дело.

Решетников шёпотом выматерился.

* * *

17:23 (в.м.)

Серый Ангел

За спиной Злобина стоял начальник службы безопасности Фонда. Подтянутый, поджарый, собранный, как бойцовый пёс, ждущий команды «фас». Злобин чувствовал на затылке холодок от его целящегося взгляда. Был совершенно уверен, что верный пёс бросится, стоит хозяину пошевелить пальцем.

А хозяин демонстрировал радушие. Хотя в глазах, спрятавшихся за дымчатыми стёклами элегантных очков, плавали льдинки.

— Андрей Ильич, какими судьбами? — Салин первым протянул руку.

— Служба, Виктор Николаевич.