Переворот.ru

Он почувствовал, как в его ладони чуть дрогнули вялые пальцы Салина.

— Все надзираете за законностью?

Зондаж был тонкий, в духе старой школы. Злобин решил ответить в том же стиле:

— Прокуратура — она, с ещё со времён Петра Первого, царёво око.

— Угу. — Салин понимающе кивнул.

— А стрельцы царёвы у нас на подворье — это вам по статусу теперь полагается? — встрял Решетников, в свою очередь протягивая руку Злобину.

— Они обеспечат вашу охрану. В здание не войдут, не беспокойтесь. Их задача — взять под контроль периметр.

— Только и всего? — умело сыграл удивление Салин.

Последовал едва заметный кивок, и стоявший за спиной Злобина человек беззвучно вышел из зала.

Злобин по очереди осмотрел Салина и Решетникова. Со времени их последней встречи оба ничуть не изменились. Словно законсервировались во времени и во власти.

Он не стал посвящать Игоря Дмитриевича во все перипетии своих отношений с этими людьми. Посчитал, что правильнее будет вообще не упоминать о них. Слишком редкими, непредсказуемыми и недоступными для понимания непосвящённым были они. Салин и Решетников так и остались для него персонами весьма загадочными. Безусловно, они были силой и представляли силу. Мощную, но не спешащую себя выказывать. Один черт знает, в какие глубинные пласты и в какие высоты пирамиды власти уходили нити, которые держали в руках эти двое. Именно поэтому Злобин предпочёл не афишировать даже сам факт знакомства с двумя ветеранами тайной войны. Но в одном он мог поклясться, что ни разу не р а б о т а л на них.

Возможно, два матёрых интригана когда-то использовали его «в тёмную» или, действуя в рамках служебных обязанностей, он невольно действовал в русле их интересов, но напрямую, по приказу — такого не было. Он отдавал себе отчёт, что, была бы нужда, они нашли способ сделать его «своим» и «ручным», но, очевидно, их вполне устраивала независимая линия Злобина[86].

— Мне поручено принять у вас материалы.

Салин с Решетниковым переглянулись.

— Так вы, того и глядишь, Малютой Скуратовым[87] станете! — хохотнул Решетников.

Салин отступил на полшага назад, вежливо взял Злобина под локоток и повёл в дальний конец зала, к рабочему столу.

— Материальчики мы вам дадим. Если честно, спешности в них никакой. Поэтому я задержу вас буквально на десять минут. Вы не против?

— Если только на десять.

— Вот и отлично.

Салин указал Злобину на его кресло. Сам сел за стол. Решетников расположился спиной к окну. Злобин оказался в перекрестье их взглядов, с лицом, подставленным под свет из окна.

Салин снял очки, неторопливо стал протирать стекла. Решетников, умилительно улыбаясь, не спускал со Злобина взгляда.

— У вас здесь тихо, — первым начал игру Злобин.

— А нам особо паниковать не о чем, — сразу же подхватил Решетников. — Должности у нас плёвые, зато не выборные. Сами себя назначили. Организация общественная, но все свои. Это там, у вас, уверен, как в дурдоме при пожаре. Угадал?

— Я бы не сказал. Рабочая обстановка.

— Неужели уже виноватого нашли? — удивился Решетников.

— Дубравин, — коротко ответил Злобин.

Салин водрузил на нос очки. Решетников сразу же откинулся в кресле, словно уступая очередь партнёру.

— Андрей Ильич, мы внимательно следили за вашей карьерой. Не стану скрывать, столь бурный рост не может показаться подозрительным. — Он помедлил, считывая реакцию собеседника. — Подозрительно для тех, кто не знает вас лично. Даже в самой коррумпированной системе всегда высок спрос на честных профессионалов. Этим все и объясняется. Во всяком случае, для нас.

— Отрадно слышать. Но вы меня задержали не для того, чтобы комплиментами завалить.

— Безусловно. — Салин покосился на Решетникова. Тот ответил едва заметным утвердительным кивком. — Не берусь судить, как сложатся обстоятельства в ближайшем будущем и как будет развиваться ваша карьера в подобных обстоятельствах, но мы заинтересованы в том, чтобы иметь на контакте… На контакте, а не в обойме, вы понимаете меня? Прекрасно. Мы заинтересованы в вашей компетенции в некоторых проблемах, которые, скажем так, могут быть причиной пересечения ваших служебных обязанностей с нашей Организацией.

— Иными словами, я сейчас услышу то, что должен забыть и вспоминать только тогда, когда вы появитесь на моем горизонте?

— Нет, Андрей Ильич. Вы это должны будете держать в голове постоянно. И сверять каждый свой шаг с этой информацией. Так делают все, кто… Кто, так или иначе, причастен к принятию решений, структурирующих будущее. А оно, как вам известно, отнюдь не радужное. Нас ждёт не Светлое будущее, а мрак нового Средневековья.

— Перспектива не ахти, но лучше, чем каменный век на ядерной помойке, — со смешком вставил Решетников.

Салин покатал на столе авторучку. Она замерла, указав острием на Злобина.

— Андрей Ильич, сейчас вы услышите то, что до конца дней сделает вас несчастным. Нас ждёт коммунизм.

Злобин, худшие часы в своей жизни, проведший на партсобраниях и на лекциях «Университета марксизма-ленинизма», едва не рассмеялся в голос.