Перевороты

Пока Моффетт писал ноту, у него не было военных сил для ее подкрепления. Через несколько дней два американских военных корабля, «Дубук» и «Падука», появились около Блуфилдса. На берег высадилось несколько рот морпехов. Ими командовал майор Смедли Батлер, мастер подавления внутренних беспорядков, который в возрасте двадцати восьми лет уже успел пройти Испано-американскую войну, Филиппинский конфликт и вторжение в Панаму 1903 года. Люди Батлера взяли Блуфилдс без всякого сопротивления. Быстро оценив обстановку, Батлер заключил, что у мятежников не было ни малейшей возможности выстоять против атаки со стороны армии.

«Без радикальных мер революция провалится, – позже написал Батлер. – Ясно, как божий день, что Вашингтон хочет видеть революционеров победителями».

Чтобы это осуществить, Батлер разработал простую схему. Он отправил письмо командованию никарагуанской армии на позициях у Блуфилдса, в котором сообщил, что они, конечно же, могут нападать в любое время, но потребовал, чтобы никарагуанцы не использовали огнестрельное оружие, ведь шальные пули могут «случайно ранить местных американцев».

«Как же нам взять город, когда запрещено стрелять? – просили ответа командиры. – А мятежников, засевших в городе, вы тоже разоружаете?»

«Защитники города не представляют опасности для американских войск, – спокойно заверял их Батлер, – ведь они будут стрелять наружу, а вот ваши солдаты – прямо в нас».

Таким образом, никарагуанским солдатам, стоящим за чертой Блуфилдса, было запрещено нападать на мятежников внутри. Солдаты отступили в город Рама, в двадцати пяти милях выше по побережью. Батлер, во главе отряда морпехов, последовал за ними.

«Мы отправили в Раму бродягу-американца, чтобы и там повторить фарс с защитой жизни наших граждан. Мы запретили правительственным войскам стрелять, и они постепенно исчезли из виду, убедившись, что противостоять революционерам, которых поддерживают морпехи, бессмысленно. Революция закончилась в тот же день, на том самом месте».

Президент Мадрис, посвятивший всю жизнь юриспруденции, полагал, что сможет вести с США переговоры согласно букве закона. Он не ожидал, что американские лидеры так открыто выступят против его правительства. Когда это произошло, Мадрис предложил несколько компромиссов, однако американские дипломаты их отвергли, настаивая, что правительство Никарагуа должно полностью очиститься от «селайистского влияния». Говорить было больше не о чем. В конце августа Мадрис подал в отставку и отправился в ссылку вслед за Селайей.

Когда Манагуа лишилась президента, генерал Эстрада смог беспрепятственно войти в город. Еще на марше он отправил телеграмму Госсекретарю Ноксу с сердечным поклоном американским лидерам от победившей в революции стороны. Эстрада вошел в столицу, а двадцать первого августа 1910 года уже принес президентскую присягу.

«В тот день, – позже писал корреспондент „New York Times“ Гарольд Денни, – началось американское правление Никарагуа в политике и экономике».

Двадцать первое августа стало куда более значимым, чем представлял Денни. Этот день можно считать началом новой эпохи: правительство США впервые открыто организовало свержение лидера зарубежной страны. На Гавайях американский дипломат сумел устроить революцию, однако он не получал прямых приказов из Вашингтона. На Кубе, Пуэрто-Рико и Филиппинах «смена режима» произошла в рамках более крупного военного конфликта. Свержение президента Селайи в Никарагуа стало первым настоящим госпереворотом под руководством Штатов.

Декабрьским вечером 1910-го, спустя почти год после поражения Селайи, четверо одетых с иголочки господ вышли из отеля в Новом Орлеане и направились в поисках наслаждений в знаменитый квартал Сторивилль, где сосредоточились бордели, джаз-клубы и игровые залы. На улицы лилась музыка. Женщины расточали распутные улыбки, особенно в сторону мужчин в шелковых костюмах и с бриллиантами в булавках для галстуков. Самое место для четверки авантюристов, что решили провести последнюю ночь в Штатах и отправиться свергнуть правительство.

Пока эта четверка шаталась по Сторивиллю, агенты Секретной службы США следовали за ними на почтительном расстоянии. Агенты следили за ними уже много дней. Все прекрасно знали, что авантюристы намереваются устроить революцию в Гондурасе, однако в Секретной службе, ответственной за соблюдение законов нейтралитета, желали убедиться, что они не начнут действовать еще на американской земле.

Самым известным из заговорщиков был Ли Кристмас, эпатажный наемник, который успел принять участие в едва ли не каждой войне и революции в Центральной Америке за последнюю четверть века. Кристмас, именовавший себя генералом, носил форму, сшитую на заказ у парижского портного, и был знаменит не только в Центральной Америке, но и в США. Воскресные газеты наперегонки выпускали захватывающие заметки о его подвигах. «New York Times» называли Кристмаса «героем, сошедшим со страниц произведений Дюма» и «самой выдающейся персоной Центральной Америки на сегодняшний день».