Перевороты

Некое дело, а точнее – революция, привело Кристмаса в Новый Орлеан в конце 1910 года. Крайне амбициозный и успешный банановый плантатор Центральной Америки Сэм Земюррей нанял Кристмаса для свержения правительства Гондураса, и наемник прибыл в Новый Орлеан, чтобы устроить заговор. С этой частью он покончил; оставалось ускользнуть от Секретной службы и отплыть в Гондурас, где можно начинать борьбу.

Тем вечером Кристмаса сопровождали три самых важных сообщника. Первым был скандально известный бандит из Нового Орлеана: Джордж «Пулеметчик» Молони. По мнению Кристмаса, стрельбой он сумел бы найти выход из любой ситуации. Оставшиеся двое – гондурасцы: Мануэль Бонилья, которого Земюррей выбрал на пост нового президента страны, и его главный помощник, Флориан Давади. Оказавшись в Новом Орлеане в ловушке, эти четверо решили обернуть сложившиеся условия в свою пользу, что и привело их в роскошный бордель «Мэй Эванс» на Бейсин-стрит.

Когда четверо заговорщиков скрылись в теплых недрах «Мэй Эванс», агенты Секретной службы заняли позиции снаружи. Обязанность была не из приятных. Агенты мерзли на ледяном ветру, пока объекты слежки кутили внутри. Наконец, в два часа ночи они решили закругляться.

«Все тихо, кроме пьяной драки», – доложили они куратору и отправились по домам.

Кристмасу тут же доложили, что агенты покинули посты. Он мигом выбрался из постели, оделся и, захватив Бонилью с остальными, рванул к автомобилю.

«Знаешь, приятель, – обратился он к Бонилье, когда они уже неслись прочь, – впервые слышу, чтобы кто-то из публичного дома оказался в Белом!»

Они спешили в район Байу-Сент-Джон, где стояла личная яхта Сэма Земюррея, на которой затем переплыли озеро Понтчартрейн и пролив Миссисипи-Саунд, направляясь к тайному убежищу на острове Шип. Заказчик ждал их там. Он спрятал на острове ящики с винтовками и боеприпасами, и под покровом зимней ночи мужчины переправили их на «Хорнет», резервный военный корабль, что они приобрели для операции. Еще до рассвета наемники отплыли в Гондурас.

Свержение правительства Селайи потребовало совместных усилий Госдепартамента, флота, морпехов и президента Тафта. В Гондурасе Земюррей намеревался все проделать самостоятельно. Ни один американский предприниматель еще не держал в своих руках судьбу целого зарубежного государства.

«Сэм – торговец бананами» стал одним из самых колоритных деятелей в истории американского капитализма. В Новом Орлеане его помнят как филантропа, что пожертвовал миллион долларов Тулейнскому университету и оплатил строительство больницы для чернокожих женщин. Агрономы до сих пор восхищаются его вкладом в выращивание бананов. Некоторые евреи считают Земюррея образцовым представителем их диаспоры: в юности он иммигрировал из Восточной Европы и прибыл на остров Иллис без гроша в кармане, но пришел к власти и заработал целое состояние. В Гондурасе он известен как человек, свергнувший их правительство и завладевший страной.

Можно с уверенностью заявить, что в Кишиневе, ныне столице Молдавии, в 1877 году, когда родился Сэмюэль Змура, никто в жизни не пробовал бананов. Как и большинство людей в Алабаме, где пятнадцатилетний Сэм Земюррей, получивший новое имя, высадился с семьей. В городе Мобил он стал портовым рабочим. Там он и увидел, как моряки сбрасывают связки перезревших бананов в море. Земюррея осенило: что, если их покупать и быстро отправлять в глубь страны? Дело тут же пошло в гору. К двадцати одному году он заработал более ста тысяч долларов.

Чужие бананы Земюррей продавал больше десяти лет и наконец решил попытаться вырастить собственные. Он занял полмиллиона долларов, причем некоторую сумму даже под пятьдесят процентов, и купил пятнадцать тысяч акров земли в Гондурасе. И вновь Земюррей с блеском добился успеха. Он с легкостью выплачивал долги и стал влиятельным человеком в сфере выращивания бананов. Единственной проблемой Земюррея оставалось правительство Гондураса.

Как многие предприниматели-американцы в Центральной Америке, Земюррей считал свою землю личной вотчиной. Ему не хотелось выплачивать налоги и придерживаться гондурасских законов. Поэтому неизбежно возникли трения между ним и президентом Мигелем Давилой, который не только настаивал, чтобы заграничные предприниматели подвергались налогообложению, но и стремился ограничить количество земли, что они могли выкупить в Гондурасе.

Давила был либералом и протеже свергнутого никарагуанского лидера Хосе Сантоса Селайи. Когда Селайя утратил власть, Давила потерял важнейшего политического и военного союзника. Сэм Земюррей оказался среди тех, кто это осознал. Он решил, что Давила созрел и пришло время его свергнуть. С типичной решимостью Земюррей лично взялся за дело.