Перевоспитание, или Как становятся ведьмами

– Ну, не в торт же втыкать, мы его уже съели. Пожалуйста, попроси у мамы обычных стеариновых свечек, бестолковый мой друг. И спичек. Скажи, что мы опыты проводить будем. Пообещай, что проследишь за безопасностью, мама тебе доверяет. – «Сестренка» не выдержала и гыгыкнула.

Котов пожал плечами и вышел из комнаты, а уже через пару минут вернулся, держа в руках пару свечей, две чашки и коробок спичек. Отдал все Кате, а сам снова взял фотоаппарат и, усевшись на тахту, продолжил его внимательное изучение.

Катерина меж тем зажгла свечи, капнула расплавленным стеарином на дно чашек и установила в каждую из них по свечке. Чашки она поставила по краям стола, на равном удалении от зеркала. Затем попросила Лешку выключить свет, а всех остальных – сидеть тихо и не мешать ей сосредотачиваться.

– А о чем ты собралась гадать? – шепнула Катя.

– Да ни о чем, какое тут гадание, половины реквизита не хватает, – буркнула «сестренка». – Так, пощекочу нервишки деткам, пусть немного развеются. – И она сделала несколько резких широких пассов руками, от чего пламя свечей заколебалось и по стенам комнаты заплясали жутковатые тени.

Катерина что-то забормотала себе под нос, но Катя не сумела прочесть среди ее мыслей ничего хоть сколько-нибудь разумного. Скорее всего, она и впрямь баловалась, проговаривая «таинственную» нелепицу.

И вдруг… Катя явственно увидела, как в зеркале что-то мелькнуло и почувствовала, как сначала вздрогнула, а затем напряглась «двойница». Обе они одними глазами впились в мутную поверхность старого овального стекла, но внезапная яркая вспышка вдруг ослепила их, и перед глазами поплыли лишь яркие цветные пятна.

Катя не успела еще сообразить, что случилось, как «сестренка» уже вскочила на ноги и набросилась на сидевшего с виноватым видом Павла.

– Ты что?! Сдурел, да? Ты зачем мне сеанс испортил?!

Только теперь Катя догадалась, что Пашка ее попросту сфотографировал.

– Прости, Кать, – забормотал мальчик. – Я нечаянно, правда… Крутил в руках и случайно нажал на кнопку.

– Сейчас я случайно настучу тебе по лбу! – продолжала наседать на Павла Катерина, но Катя ее осадила: – Не надо, не порть окончательно праздник. Ну, подумаешь! Все равно же ты говорила, что гадание понарошку. – А вслух, воспользовавшись молчанием «сестренки», сказала парню: – Шучу я, Паша, шучу, все нормально. Но фотоаппарат все же отдай. И вообще, – бросила она взгляд на совсем уже скисших гостей, – пойдемте, что ли, еще чаю попьем? А потом Ире позвоним, узнаем, как там у нее.

Ребята опять перебрались в гостиную. Чаю, похоже, никто особо не хотел, но и расстраивать именинницу тоже никто не решался. Впрочем, она и без того уже расстроилась – дальше некуда. Праздник заканчивался отвратительно, просто плакать хотелось. И «сестренка» что-то подозрительно долго молчала.

– Эй, ты не уснула? – позвала ее Катя, отправившись на кухню за чайником.

– Нет, – странным тоном ответила та. – Я думаю.

– О чем?

– Сеанс-то получился не понарошечным.

– Как это?!

– А вот так, «сестренка». Кого-то я все-таки вызвала.

Глава двенадцатая, в которой выясняются неожиданные вещи, а Павел с Иваном все же дерутся

Катя налила гостям чаю, принесла конфет и печенья, а сама юркнула в свою комнату и для чего-то даже закрыла дверь на щеколду.

– А ну-ка, выкладывай! – потребовала она у Катерины.

– Что выкладывать? Я почти ничего не разобрала. Этот Пашка, придурок!..

– Погоди ты о Пашке! Ты расскажи, что увидела? Если говоришь «почти ничего», значит, что-то все-таки успела.

– Ну, успела, – нехотя выдавила «сестренка». – Чуть-чуть. И не «что», а «кого». Старуху какую-то.

– Старуху?! – опешила Катя. – Вот здесь, в этой комнате?.. – Ей стало вдруг жутковато, даже волосы, кажется, зашевелились.

– Ну, не знаю, в самой она комнате была или нет. Я ведь ее через зеркало видела.

– Погоди-ка… – забрезжила в Катиной голове ускользающая мысль. – Ты говоришь, Пашка…

– Ну, да! Идиот несчастный, фотолюбитель юный! Говорит, нечаянно нажал, а ведь наверняка специально…

– Стоп! – поймала наконец свою мысль Катя. – Где фотик?

Она завертелась, выглядывая подарок и увидела его на тахте, как раз там, где и оставил его Павел. Катя схватила фотоаппарат и вывела на дисплей последний снимок. Кадр был темный и неудачно скомпонован, захватывая лишь край столика и половину Катиного лица. Зато сзади нее, в глубине комнаты виднелся… человеческий силуэт!.. Пожалуй, это и впрямь была пожилая женщина; волосы ее отсвечивали сединой, а поскольку стояла она вполоборота к объективу, заметна была и ее сильная сутулость. Самым необычным – кроме, разумеется, самого факта ее здесь появления – выглядело то, что сквозь тело женщины просвечивали полки на противоположной стене.

– Может, как-то кадры наложились… – пробормотала ошарашенная Катя, понимая, что этому объяснению грош цена, что тут же и подтвердила Катерина:

– Да? И где ты перед этим фотографировала такую старуху?