Перевоспитание, или Как становятся ведьмами

– Вообще-то, Лена, в этом есть резон, – подал голос Катипап. А потом с умилением глянул на Катерину: – Умница, доченька!..

– А с тобой я, дорогой папочка, разговаривать не желаю, – с гордым вызовом отвернулась от него Катерина.

– Постой… – заморгал теперь Катипап. – Ты что, обиделась, что я не согласился на условие Кутияны? Что я рисковал тобой?.. Но поверь, если бы она стала Верховной, началось бы такое, что нам все равно бы не удалось жить спокойно. И не только нам – всем! И мистикам, и людям.

– Ты что, меня за дурочку держишь? – вновь посмотрела на отца Катерина, и в глазах ее Катя увидела слезы. – Здесь-то ты как раз поступил правильно, я даже горжусь тобой за это… Но как ты мог обмануть меня, отправляя к Кате?! «Перевоспитание! Перевоспитание!» – гнусавя, передразнила она Катипапа. – Почему не сказал правду?!

– Ну… Это ведь тоже была правда… – пробормотал, опустив голову, Катипап-Отшельник. – Частично. Ведь ты и на самом деле… ну, того…

– Это ты «того», папочка! – всхлипнула Катерина и снова от него отвернулась.

– Ну, вот как это так?.. – растерянно посмотрел на Катю Катипап, словно ища у нее поддержки.

– Ништяк! – мстительно ухмыльнулась в ответ Катя. – Мы клево перевоспитались.

– И ты тоже… – вздохнул Отшельник.

– Катя, не надо так, – сказал вдруг папа. – Мы вместе принимали это решение.

– Что?!.. – задохнулась от возмущения Катя. – Значит, и ты в меня… в нас не верил?

– Дело не в этом, – поморщился папа. – Но ты подумай, как бы вы, особенно ты, восприняли всю правду? Ведь ты и так, небось…

– Что «и так», папа? – перебила его Катя. – Что? Неужели ты не понимаешь, что всего этого безобразия, – повела она вокруг руками, – могло и не быть, скажи вы нам сразу всю правду? Для начала ты должен был рассказать мне всю правду о себе, а потом вы вместе с папой Катерины должны были рассказать всю правду нам обеим! Тогда бы и вели мы себя соответственно – тише воды, ниже травы, никому бы о себе не болтали, никаких фокусов и чудес не творили. Ведь ты же сам всегда учил меня говорить только правду! И я тебя слушалась. А оказывается, вы сами… Это вас надо перевоспитывать, а не нас! Эх, вы!.. – махнула она рукой и неожиданно для себя сказала в рифму: – Ведьмаки, а дураки.

Теперь опустил голову и папа.

– Ну… Прости нас. Да, сглупили мы, конечно. И насчет правды тоже… Но все-таки, бывают ведь в жизни моменты…

– …когда можно соврать? – прищурилась Катя.

Папа вновь опустил голову.

– Ладно, – вмешалась в разговор Пелена. – Дали они, конечно промашку, ваши папы-Катипапы. Но все равно, не судите их строго, девочки, ладно? Они же вас любят. Очень-очень любят! А любовь – такая штука, из-за которой порой невольно совершают ошибки. Поверьте мне.

Катя сразу почему-то вспомнила о Наташке с Иваном и подумала, что мама Катерины, пожалуй, права.

– Ну, доченька, ты готова? – вновь стала строгой и собранной Пелена. – Тогда принимай гостью.

Увидев, как дернулось Наташкино тело, Катя поняла, что сущность подруги переместилась к «сестренке».

– Теперь уводите! – вновь отдал распоряжение стражникам папа.

– Постой, – нахмурилась Пелена. – Что-то мне не нравится, что Кутияна такая спокойная. Не ровен час, мы чего-то не учли, и в ее арсенале припрятан для нас еще какой-нибудь сюрприз. Так, Кутияна? Лучше выкладывай все сразу, не усугубляй свое положение. Оно и без того аховое.

– Ничего я не прятала, – и впрямь очень спокойно ответила ведьма в черном. – А спокойна я потому, что ни в чем не виновата. Мне бояться нечего. На шабаше меня выслушают и отпустят. А вот с вас еще спросят, за что вы меня скрутили. Ну, а тебя, дорогая претендентка на трон, и вовсе могут осудить. Так что сидеть на этом троне все равно, скорее всего, мне.

Над поляной, что называется, повисла немая сцена. У Кати от изумления и вовсе открылся рот. Впрочем, не у нее одной.

– Это за что же меня осудят? – первой нарушила молчание Пелена. – И почему это вдруг тебя отпустят?

– Да потому что я ничего предосудительного не делала. Шла себе по лесу, грибы собирала. И вдруг – налетели, скрутили, потащили!.. Да еще и липовые доказательства состряпали.

– Что за бред?.. – еще сильней насупилась Катеринина мама. – Тебя не ушибли, случайно, при задержании?

– Конечно, ушибли! – обрадовалась Кутияна. – На локтях синяки точно останутся, будет что предъявить шабашу в доказательство. А вот как ты им объяснишь свои незаконные действия с Развоплощенной? Преступница – ты, Пелена, а не я. Именно ты поместила Развоплощенную в чужое тело. Причем, в человеческое! Да еще в тело ребенка. Как бы тебя саму за это не развоплотили, дорогуша.

– Но у нее есть свидетели! – не выдержала такой наглости Катя.

– Свидетели? – деланно удивилась Кутияна. – Кто? Муж, дочь, «братец» мужа, его дочь? Как это у вас, людей, называется – кумовщина? Такие свидетели не годятся, моя милая. Это, как пишут в ваших судебных протоколах, заинтересованные лица.

– А Наташа, а Ваня, а Леша, а Ира?.. – стала перечислять Катя и вдруг осеклась. – Кстати, а как же Лешка с Иркой?..

– Это люди, – презрительно скривила губы Кутияна. – Для шабаша они не свидетели.