Перевоспитать актрису (СИ)

Бедный парень. Тяжела работа под прикрытием, но ничего, пусть закаляется. Теперь еще один звонок. Не могу же я вечно скрываться от папочки. Надеюсь, в гневе он не разогнал половину работников моей фирмы. Старик Зигмунд рявкнул в трубку после первого же гудка:

— Где тебя носит, непутевая?!

— И тебе привет, папа.

— Ты там в каком бункере со своим ментом сидишь, что вечно без связи?

Ну не скажу же я, что отключаю периодически телефон, чтобы не слышать подобных высказываний. Обижать папочку не стоит, а то не только моя контора разлетится в щепки, но и полгорода.

— А ты надолго на Руси?

— Не ерничай, Ивонна. Не волнуйся, тебя дождусь.

У меня разом прихватило все зубы. Убью Таньку. А Тимошу, так и быть, усыновлю. К жизни на помойке этот избалованный котяра точно не готов.

— Ага, — без энтузиазма отозвалась я.

— Кстати, меня Татьяна ввела в курс дела.

— В курс дела чего?

— Того дерьма, в котором ты копаешься! — снова повысил голос отец.

Этого стоило ожидать. Если папочке нужна информация, то его ничто не остановит. Не в то время и не в той стране он родился. В КГБ на допросах ему бы не было равных.

— И что?

— У тебя мозги есть?! — снова заорал он. — Ты отправила какого-то близорукого хлюпика туда, не знаю куда.

За Ботаника стало обидно. Умный же парень, пусть и не с фигурой Валуева.

— Он разберется, — заступилась я за Ивана Андреевича.

— Конечно, — ехидно заметил папа. — Потому что я поработал, напоил парочку людей и достал информацию на каждого работника театра, вплоть до уборщицы. Сегодня передам твоему недоадвокату.

В нашем полку ненормальных сыщиков, кажется, прибыло.

— Спасибо, пап.

— Ты когда возвращаешься?

— Скоро, — неопределенно ответила я.

— Ты хотя бы предохраняйся, а то твой мент на свою зарплату даже кота не сможет прокормить, не то что ребенка.

Ответить я ничего не успела, потому что этот остряк повесил трубку. Привык, что последнее слово всегда остается за ним. И да, хорошо, что мы разговаривали на чешском. Если какие-то отдельные слова Леша и понял, то общий смысл разговора вряд ли.

— Старик рвет и мечет?

Я кивнула, задумавшись, и тут же на мой телефон прилетело сообщение, тоже на чешском:

«Проверь почту».

Папа постарался, хотя я всего-то могла купить Эду пиццу и получить то же самое. Но у каждого свои источники. Оставшееся время до приезда Костика я просматривала файлы, присланные отцом, и зачитывала кое-что вслух. Мы успели ознакомиться с биографией гримера, костюмера, декоратора, двух актеров и почти дошли до великого и ужасного режиссера, когда раздался стук в дверь.

Леша пошел к двери, и через несколько секунд я услышала его голос:

— Ну ты и выдал, Мажорчик.

Гончаров, пошатываясь, вошел в номер с бутылкой виски в руке и удивленно спросил:

— Я думал, вы тут зря время не теряли, а у вас тут почти армейский порядок.

— Слушай, — отложила я телефон в сторону, — почему тебя так волнует наша сексуальная жизнь? Завидуешь?

Мажор фыркнул и развалился во втором кресле.

— Выпить не хотите? — поднял он бутылку.

— Сейчас придет Константин Иванович и, думаю, не откажется составить тебе компанию.

Только я успела закончить фразу, как снова в дверь постучали. Судя по выражению лица Клементьева, выпить он был не против. Осмотревшись в поисках свободного места, опустился на край кровати, тяжело выдохнул и возмущенно произнес:

— Все-таки с трупами работать проще.

Мажор даже икнул после слов Костика. А мы разве его не предупредили о роде занятий Константина Ивановича?

— Слушай, парень, хватит бухать, — Клементьев забрал у опешившего Гончарова бутылку и снова устроился на кровати. — Ты же взрослый мальчик, должен понимать, что это чревато проблемами с поджелудочной, почками, печенью, желудком. И кстати, на потенцию тоже влияет.

Леша только усмехнулся и, пока Мажор пребывал в оцепенении, а Костя принюхивался к горлышку, подошел ко мне.

— Что? — не поняла я.

— Поднимайся.

Нет, я, конечно, понимаю, что места здесь мало, но не девушку же выгонять с кресла? Только я хотела возмутиться по этому поводу, как Леша поднял меня, а потом усадил к себе на колени. Вот вроде и все пристроены, только я немного неуютно себя чувствую от подобного проявления чувств. Поерзав на коленях Леши, я услышала в самое ухо:

— Ивонна, еще несколько таких движений — и я за себя не ручаюсь.

Ну, я ему потом устрою. Пусть только все разойдутся по номерам.

— Итак, Константин Иванович, что вы узнали? — спросила я.

Клементьев приложился к бутылке, а потом поморщился. Кажется, разговор с Ильей не задался.

— Я не мастер вести допросы, но ради вас расстарался. Илья ваш на контакт не очень хотел идти, когда узнал о причине моего визита. В целом, кратко рассказал о том, что отражено в отчете. Когда я спросил о пропаже тела из морга, Илья сказал, что ничего об этом не знает, и сослался на дела. Я вообще не представляю, как ты, Леша, общаешься со свидетелями. У меня такое ощущение, что я несколько мешков цемента затащил на десятый этаж в доме без лифта.

— И что, совсем ничего? — покачала я головой.

— Я не специалист, конечно, но мне показалось, что он нигде не лукавил, просто разговор ему был неприятен.