Перевоспитать актрису (СИ)

Даже я чуть не усмехнулась. Наверняка уже все сотрудники театра в курсе, так что эта самая секретная информация станет достоянием общественности в ближайшее время. Я этим, конечно, поделилась с конторским, и кажется, он немного обалдел.

— Это дочь Зигмунда? — невежливо ткнув в меня пальцем, повернулся Максим Станиславович к Леше.

— Она самая.

— Папина девочка. Катя была не такой.

Это он сейчас о моей маме? Откуда, интересно, он ее знает. Я, наверное, слишком пристально рассматривала этого конторского незнакомца, потому что он взял меня за локоть и рассмеялся:

— Ты такая же красивая, хоть характер отцовский.

— Вы знаете мою маму?

— Ох, она была единственной моей любовью. Мы учились вместе. Но Зигмунд оказался проворнее.

— Но вы все равно нам не расскажете, что здесь случилось? — улыбнулась я.

Судя по Лешиному выражению лица, происходящее ему не нравилось, но, видимо, Максим Станиславович был выше по званию, поэтому никаких попыток остановить наш разговор не было.

— Я вас пока оставлю, — уклонился от ответа, как я уже узнала из обращения одного из его подчиненных, товарищ полковник.

Задерживать его я не стала, но тут же почувствовала прикосновение к своему локтю, даже не прикосновение, а железную хватку.

— Нам надо поговорить, — сказал Леша и потащил меня куда-то.

— Какого черта?.. — только и успела я произнести, прежде чем он меня вывел в фойе, а потом толкнул в туалет.

Вот сейчас я готова была вцепиться в его, хм… лицо. Такого он раньше себе не позволял.

— Ивонна, — зловеще начал Леша, нависнув надо мной. — Если ты еще раз…

Что я должна была еще раз учудить, чтобы нарваться на подобное — без понятия. И узнать, видимо, не суждено, потому что нас прервал стук в дверь, а потом в проеме показалась голова Ботаника:

— Здрасьте! Можно?

— Входи, — быстро ответила я.

Мой протеже скользнул в туалет и запер дверь. Если бы кто видел, то точно бы решил, что у нас групповушка. Но Леша хотя бы забыл о своих претензиях и сразу спросил у Ботаника:

— Что здесь?

— Наркота. Причем в больших объемах и с распространением, поэтому ФСБ и здесь. Не зря мне так не нравился режиссер. А гримерша на него вообще с кулаками набросилась, когда все вскрылось. За ее истерикой я мало что понял, но вроде как что-то, связанное с ее сестрой.

Мы с Лешей переглянулись, и мне даже как будто послышалось, что в наших головах крутятся шестеренки.

— А Гройсман?.. — спросили одновременно.

— Не знаю, есть ли в этой истории ее роль, — пожал плечами Ботаник. — Но мне кажется, что нет. Я еще не в курсе всего, так что пойду узнавать.

— Иди, пацан, — одобрил Леша. — А то от наших чекистов хрен чего дождешься.

— И нам пора идти, — собиралась я ретироваться за Ботаником, но не успела.

— Мы не договорили.

Вздохнув, я прислонилась спиной к стене и спросила:

— Что на тебя нашло?

— Ты флиртовала с полковником ФСБ!

Я даже растерялась. А потом у меня вырвался нервный смешок. Это ревность такая, что ли?

— Леша, ты идиот? У тебя в квартире вообще живет какая-то мадам, но я же не закатываю тебе сцены на людях.

— Эта мадам, как ты выразилась, дочка моего бывшего преподавателя по криминалистике. Она учится в нашем городе, но неожиданно хозяйка квартиры, которую она снимала, попросила съехать. В общаге мест нет, вот ее отец и попросил приютить девочку, пока она ищет новое жилье.

— Только что придумал эту историю? — недоверчиво прищурилась я.

— Нет.

— А раньше мог рассказать? — рявкнула я и толкнула Лешу в грудь.

Ну, каков… Даже слова подходящего найти не могу! Я все это время изводила себя, напридумывала черт знает чего, а он…

— Ивонна, а ты хоть раз задала конкретный вопрос? — с невинным видом спросил Леша. — Нет, ты просто не упускала возможность пустить шпильку. И вообще, ты так мило ревновала, — расплылся он в довольной улыбке.

— Я тебя придушу!

— Милая, давай оставим БДСМ до твоей спальни, там можешь делать со мной все, что душе угодно.

— Путь в мою спальню тебе закрыт, — теперь настала моя очередь улыбаться, а Лешина — хмуриться.

Развернувшись, я вышла из туалета и столкнулась с товарищем полковником. Он прохаживался по фойе, разговаривая по телефону, но, увидев меня, сделал знак подождать. Когда следом за мной появился Леша, Максим Станиславович поднял брови и усмехнулся. Ну да, ситуация так себе.

— И когда вы собирались мне сказать, что у вас здесь засланный казачок? — спросил полковник, закончив разговор.

— А это имеет отношение к вашему делу? — удивилась я. — Здесь как бы уже давно у него, — кивнула я в сторону Леши, — свое расследование.

Максим Станиславович покачал головой с сожалением и устало выдохнул:

— Как же тяжело с вашей семейкой… Ладно, идемте.

Мы вернулись в зал, прошли с правой стороны за сцену и оказались, так сказать, в закулисном мире театра. Только теперь это выглядело филиалом Петровки, потому что половина присутствующих на людей искусства никак не тянула. Полковник прошел к деревянной двери и, открыв ее, жестом пригласил нас внутрь. Это была небольшая гримерная, где в одиночестве на стуле перед зеркалом сидел Ботаник.

Максим Станиславович закрыл дверь и сказал: