Перевоспитать бандита (СИ)

— Понятно. — Кивает этот дурень бестолковый, и добавляет после задумчивой паузы: — А почему решили обратиться ко мне?

А к кому ж ещё?!

Нечего дурачком прикидываться, коли на лице род занятий написан.

— Можно, я подойду ближе? Не хочу кричать на всю деревню.

Вот чёрт...

Нельзя!!!

Но Хаматов кивает. Молча, с надменным безразличием, что означает «валяй».

Я вся скукоживаюсь и сползаю ниже, чтобы клочка волос нигде не видно было. Дышу ему в пупок практически, наружу только ноги торчат. И если раньше оставалась вероятность отбрехаться, теперь никто вовеки не поверит, что мы тут не практиковали Камасутру.

— Спасибо, я много твоего времени не займу! — скороговоркой начинает Юрьевна и тут же затягивает наперекор обещанному: — Итак, рассказываю с самого начала. Васька мой — мужик видный, вечно на него всякие гадины вешаются. Помню раз по молодости…

— А можно ближе к делу?

— Да, конечно. Уф-ф... Вся на нервах прям! Значит, решила я на выходных протереть пыль со шкафа...

— Наташа Юрьевна, вы меня как бы тоже на интересном моменте прервали, — цедит Хаматов глухим голосом.

— И там были таблетки.

— Какие? — вздыхает он обречённо.

— Неловко с тобой о таком говорить… Как будто вчера тебя к доске вызывала.

— Прошу вас, давайте предадимся ностальгии в другой раз.

Впервые, кажется, я с ним солидарна. У него рубашка задралась, а ширинку гад не потрудился застегнуть. Теперь мне дорожка из жёстких волос нос щекочет!

— Апчхи!

— Ты бы хоть пледик какой постелил. Застудишь ведь девку.

Горя от стыда, морщусь в заплёванный живот. Докатилась.

— А мы по-быстрому... — не теряется Павел, — надеялись…

— Всё-всё, не буду задерживать! Давай, я к тебе попозже зайду.

— Нет уж, давайте не будем кокетничать. Что за «скажу — не скажу»?! Не на допросе.

— Тебе лучше знать, — значительно убавляет пыл Юрьевна. — Таблетки те, в общем, для мужской силы. Я соседке твоей уже показывала, она подтвердит. Кстати, как вы там с Женей, ладите?

— Угу, — бурчит Павел. — Очень… колоритная особа.

— Ну а как ты хотел? Городская, — произносит она как диагноз. — Ладно, вернёмся к нашему барану. Таблетки эти я где-то посеяла. Извелась с ним вся, голова стала совсем дурная. А пень мой трухлявый, видать, пропажу нашёл и на радостях с какой-то вертихвосткой всю ночь у нас в сене за домом кувыркался! Прямо под моим носом! Совсем стыд потерял, паразит!

— Инфа сотка? — впервые за весь разговор выказывает неподдельный интерес Хаматов.

— Конечно! Вертихвостка и есть, кто ж ещё?!

— Я про другое. Вы её видели?

— Если бы! Я бы её сейчас… Ух! Вот браслет серебряный только нашла, порвался, когда драпала. А я-то думаю, чего мне Вася так любезно зубы заговаривает, к стогу раскуроченному не пускает?..

— Ну-ка, поднесите поближе.

— Неужто знаешь, кто хозяйка?! — зловеще восклицает Юрьевна.

— Без понятия, — мрачно бурчит Хаматов, и мне сразу становится ясно, что всё он прекрасно знает.

Наверно, заметил шарм в форме пёрышка, пока уплетал мои кексы. Не удивлюсь! Оценивать стоимость и где что плохо лежит, для его окружения — обычное дело.

— Вот и я не знаю, чьё это. Поэтому тебя и искала. Сведи меня с нужными людьми, а? Там дел-то — раз плюнуть! Ну что тебе стоит помочь? По старой памяти.

— Это по какой? Случайно, не по той, где я вашими стараниями чуть не завалил экзамен?

— А не надо списывать! Да если бы я раньше знала, что тебе, неучу, Фет не пригодится...

— Ах, если бы, ах, если бы — не жизнь была, а песня бы, — зло перебивает её Хаматов. — К нынешней отлично подойдёт: «Увы, мадам»…

— Вот ты... неблагодарный! — по голосу слышно, что она хотела сказать как-то иначе, но побоялась.

— Наоборот — взаимный.

— Понятно, в кого Вовочка!

— И я бы на вашем месте его не огорчал. Мало ли как жизнь обернётся...

По топоту понимаю, что Юрьевна пошла прочь. Выдыхаю. Прямо камень с души!

Господи, спасибо тебе. Кажется, пронесло...

— Значит, предпочитаешь старых ловеласов? — вдруг выдыхает Павел страшным шёпотом, сулящим гибель всему живому.

Теперь и он меня в растлении сельчан подозревает? Только этого не хватало!

Глава 11

Глава 11

— Значит, предпочитаешь старых ловеласов? — вдруг выдыхает Павел страшным шёпотом, сулящим гибель всему живому.

Теперь и он меня в растлении сельчан подозревает? Только этого не хватало

— Вот что я должна на это ответить? Ты сам не хуже меня знаешь, как и почему я оказалась в той конюшне. Из-за тебя! И двигайся давай. Мне неудобно говорить тебе в пупок.

Едва Хаматов поднимается на колени, я тоже отсаживаюсь подальше.

— То есть, Василий тебя совсем не возбуждает?

— Он мне в отцы годится!

— Ну-у, так себе аргумент, знаешь ли… Сама же слышала — мужик нарасхват! Опять же рассекает на чёрном мерине, зелень косит только так — налицо все признаки успешного успеха. Чем не папик? От таких перспектив вполне можно голову потерять.

Отлично. Теперь он меня постоянно подкалывать будет.

— Я уже поняла, что ты юморист. Давай на том и разойдёмся.

Павел ловко тормозит мою попытку вскочить на ноги. Его горячее возбуждённое дыхание разбивается о моё лицо, а голос хрипнет:

— Не так быстро.