Перезагрузка

Подъехав к большому павильону, все вышли из машин. Этот павильон посреди оазиса на берегу моря, с огнедышащими красными драконами у входа, будто вышел из древней японской сказки: от его красоты захватывало дух. Скорее он напоминал не павильон, а древнюю пагоду. Глядя на него, Кан вспомнил услышанную когда-то историю, связанную с Красноводском.

…Шел 1947 год. Закончилась война с Японией. Американские пилоты уже сбросили атомную чуму на Хиросиму и Нагасаки. Теперь они писали мемуары о том, как первыми в истории человечества увидели смертоносный гриб, который только в момент взрыва унес жизни около двухсот тысяч мирных жителей Японии. Тысячи и тысячи отравленных радиацией людей продолжали умирать годы спустя после бомбардировки, передавая мутировавшие гены из поколения в поколение.

В тот год в Красноводске появились японские военнопленные. Непростая судьба забросила их в далекий жаркий Туркменистан. После окончания войны о них все забыли: никто и не думал о том, как вернуть их на родину. Оборванные и грязные, они скитались по Красноводску в поисках куска хлеба. Каждый день они погибали от голода и незаживающих ран, оставленных штыками советских воинов. Однажды один из плененных офицеров японской армии, полковник Якимото, обратился к полковнику НКВД:

– Товарищ полковник, наши военнопленные могут построить в Красноводске жилые дома и дворец культуры.

– На каких условиях, Якимото? – заинтересовался тот.

– Проект мы разработаем сами, нам будет необходим только строительный материал местного кирпичного завода. Мы скажем, в какой пропорции нужен песок и цемент для кирпича, и какая необходима температура для обжига.

– То есть считаете, что ваш кирпич будет прочнее?

– Гораздо. Ручаюсь, что построенные из него дома простоят на триста лет дольше, чем ваши.

– Ну что ж, это все решаемо, но вот только платить вам я не смогу.

– Нам не нужны деньги. Нас устроит хорошее питание, добротная одежда, нормальные условия проживания. А самое главное – отправка на родину по окончании строительства.

– Полковник Якимото, ваше предложение интересно. Я доложу о нем своему начальству.

Через месяц японские военнопленные, переодетые в советское обмундирование тридцатых годов, начали строительство здания будущего Дворца культуры нефтяников в жаркой песчаной долине на берегу Каспийского моря. Для фундамента они вырыли траншеи глубиной пятьдесят сантиметров и утрамбовали их морским песком. За строительством наблюдал главный архитектор города Красноводска:

– Якимото, вы что, собираетесь строить курятник? – поинтересовался он язвительно.

– Почему вы так решили? Это будет очень большое здание.

– Грунт песчаный, а вы только роете траншеи и заполняете их морским песком. Тут под фундамент нужна бетонная подушка. Ведь вы собираетесь возводить два этажа.

– Песок лучше любого бетона. Наши деды строили на песке и дома, и дворцы, которые стоят уже сотни лет, – возразил полковник.

– В институте нас учили по-другому, – не унимался архитектор.

Время разрешило их спор. Ашхабадское землетрясение 1948 года волной докатилось до Красноводска. В результате почти все кирпичные строения в городе были разрушены или частично повреждены, фундаменты домов получили трещины. Лишь здания, построенные японскими военнопленными, выдержали натиск стихии.

За девять месяцев японцы воссоздали в песках Туркмении кусочек своей Страны восходящего солнца. Среди приземистых саманных[3] домов особенно выделялось здание Дворца культуры нефтяников – действительно похожее на японский дворец, – поражавшее богатством архитектурных форм и искусной отделкой интерьеров. А также в городе появились добротные жилые дома для рабочих, в которых тоже чувствовались отголоски японского стиля.

Полковник НКВД сдержал свое слово: по окончании строительства японских военнопленных отправили на родину, да только уехали совсем не многие: многие сотни остались лежать на кладбище за городом.

В конце восьмидесятых без единого ремонта здание Дворца культуры по-прежнему выглядело значительно лучше, чем остальные сооружения в городе. Тем не менее ему уже требовался капитальный ремонт, однако у Туркмении не было на это ни средств, ни специалистов. Тогда японская Ассоциация по захоронениям японских солдат в Европе и Азии обратилась к руководству города Красноводска с предложением произвести ремонт домов и дворца за свой счет, но с условием разрешения на перезахоронение останков японских военнопленных, чтобы спустя десятилетия они наконец-то смогли вернуться на родину.

Кан видел могилы русских солдат во Франции и Австрии, оставшиеся еще с наполеоновских войн. Он видел могилы советских солдат времен второй мировой войны в Бельгии, Испании, Германии, Польше, Чехословакии. Эти могилы были ухожены, на многих были памятники с выгравированными именами и иногда даже фотографиями погибших. А в Трептов-парке в Берлине, где захоронены около 7 тысяч советских солдат и офицеров, погибших в последние дни войны, есть даже огромный мемориал памяти советских воинов.