Перезагрузка

Луканин явно пытался включить дурака, и Петрухин резко сменил интонацию, дабы раз и навсегда «поставить холопа на место»:

– Значит, так, Коля-Ваня! Слушай меня внимательно! Я сейчас наберу номер Голубкова и растолкую ему, что ты гребешь нам мозги… И уже через пять минут после моего звонка тебя переведут на тот самый микроавтобус, из-за которого твой хозяин поссорился с завхозом. Смекнул?

Сработало!

– А я ничего, – быстро ответил водила. – Спрашивайте.

– Вот, другое дело. Давай-ка по порядку. Строгов тебя загодя предупредил, что в воскресенье придется поработать?

– Да. Он позвонил в субботу вечером и сказал: заезжай в десять тридцать.

– Это вообще как – обычная практика, работать по выходным?

– Ну да. Работа у нас такая: полночь – за полночь… выходной – не выходной. Пассажиру нужно ехать – значит, все! Водки, поверите ли, выпить некогда…

– Понятно: не жизнь – а сплошные муки… Когда ты забирал Строгова из дома, он был один?

– Так точно.

– Он не показался взволнованным, нервным? В плохом настроении?

– Нет, все было нормально. Я подъехал, Игорь Васильевич вышел из дома, и мы поехали в офис.

– Мужчина в пальто и шапке подсел по дороге?

– Да.

– Где именно?

– На Васильевском.

– Точнее определись.

– На Малом проспекте.

– Поехали.

– Куда?

– Отвезешь нас на то место, где вы подобрали мужика в пальто. А по дороге продолжим наше приятное общение…

* * *

Дальнейший диалог-допрос продолжился уже в движении. Во время многочисленных музыкальных пауз, которые Луканин брал на обдумывание ответов на каверзные вопросы «знатоков», Петрухин поглядывал на мелькающий за окошком открыточный питерский пейзаж и невольно ловил себя на мысли, что из окна джипика мир всё ж таки выглядит несколько иначе, чем из ментовского «уазика». В глубине души экс-оперативник испытывал сейчас давно подзабытое чувство удовлетворения. ОТ СВОБОДЫ! От сознания того, что он, пожалуй, впервые в жизни едет делать то дело, которое умеет и хочет делать. И при этом полностью свободен от необходимости каждый свой шаг «закрывать» бумажкой, которые позже будет проверять очередной идиот проверяющий. К слову, примерно схожие чуйства испытывал в данный момент и экс-следак Купцов…

– …По дороге они о чем говорили?

– Ни о чем. Этот… который в пальто… сидел как истукан, жевал резинку.

– Описать его можете? – поинтересовался с заднего сиденья Леонид.

– Ну, это… строгий такой, с вас ростом. Да я его и не разглядывал. Зачем он мне? Голодранец какой-то…

– А что значит «строгий»? – уточнил Петрухин.

Луканин задумался, подбирая слова:

– Такому человека завалить – как два пальца обрызгать. Волчара!

– С чего вдруг такие далеко идущие выводы?

– Да уж видно. Я ведь в такси когда-то работал. А там – всякого насмотришься…

– Хорошо. Вы приехали в офис. Дальше?

– Они ушли, я сижу жду. Минут десять прошло – выходят. Третьим с ними наш охранник, Черный, – глаза как у окуня. А у мужика в руках ружье. Короткое. Типа обреза…

– А как сам-то шеф? Тоже «как у окуня»?

– Не помню… не скажу. Но белый был как мел, это точно… Ну я их отвез. Сначала Черного на Петроградке высадил, а потом этого. Который в пальто…

В конечном итоге рассказ водителя в целом совпал с рассказом Черного. Действительно отвезли моряка на Петроградскую, к метро. Там проинструктировали, велели идти в офис. Затем Строгов приказал и водителю выйти из машины. Николай Иванович вышел и минут десять терпеливо курил в сторонке, пока хозяин и убийца (а убийца ли?) беседовали в салоне. Потом они отвезли незнакомца на Васильевский.

– Куда именно? На Васильевском? – спросил Купцов.

– Да куда же? Где брали, туда и отвезли – на угол Малого и Четвертой линии.

– Там и расстались?

– Там.

– А как Строгов попрощался с неизвестным?

– Никак… Тот буркнул: здесь останови. И – вышел. Все.

– Дальше что? – продолжил перекрестный опрос Петрухин.

– Дальше? Отвез я Игоря Василича домой.

– О чем-нибудь говорили с шефом по дороге?

Луканин изобразил работу мысли. По недовольному лицу было видно, что севшая на хвост парочка ему определенно не нравится – не привык он к таким пассажирам. Ну да его мнением и симпатиями никто особо не интересовался! Брюнет накануне приказал: поступаешь в распоряжение Дмитрия Борисыча, и точка! А у Брюнета не забалуешь.

– Нет… не говорили… Игорь Васильевич сказал только, чтобы я об этой поездке вообще забыл. Там, мол, в офисе-то, вышла НЕПРИЯТНОСТЬ. Ты, говорит, Коля, забудь. Ты, мол, день дома провел, с семьей… О! Приехали! – встрепенулся Луканин, останавливаясь неподалеку от перекрестка. – Здесь мы его ждали.

– Нам нужно, Николай Иваныч, чтобы ты поставил машину точно так, как она стояла в тот день. В идеале метр в метр.

– Тогда… вперед маленько. Вон там, напротив рекламы с банками.