Пережитое

5 июля от вступившего накануне в командование фронтом маршала Советского Союза С. К. Тимошенко генерал Коробков получил приказание передать Герасименко все, в чем нуждается 21-я армия, а самому с армейским управлением выходить в резерв. Герасименко оставил на подступах к Могилеву механизированный корпус Никитина и на левом фланге, в районе Лунинца, - стрелковую дивизию Недвигина. Все остальное, то есть 28-й и 47-й стрелковые корпуса, он распорядился отвести за реку Сож для укомплектования. Туда же должно было переместиться и управление 4-й армии.

Воздушно-десантная бригада под командованием полковника Левашова и присоединившийся к ней трехтысячный отряд 121-й стрелковой дивизии под командованием полковника Ложкина продолжали держаться между Бобруйском и Слуцком, громя вражеские тылы и временами целиком прекращая движение по Варшавскому шоссе. Значительные силы противника оттягивали на себя и многие другие части, отряды и отдельные группы из состава 4-й армии, продолжавшие вести упорные бои в условиях окружения. И там, пожалуй, с наибольшей яркостью проявилась великая организующая и вдохновляющая роль коммунистов и комсомольцев. Объединяя вокруг себя десятки, сотни, тысячи беспартийных военнослужащих, они дрались до последнего патрона, упорно пробивались на восток и в конце концов, как правило, выводили окруженные войска из вражеского кольца.

На этот счет имеются очень интересные свидетельства наших противников. Так, уже цитированный мною раньше гитлеровский генерал Блументритт пишет: "Наши моторизованные войска вели бои вдоль дорог или вблизи от них. А там, где дорог не было, русские в большинстве случаев оставались недосягаемыми... Целыми колоннами их войска ночью двигались по лесам на восток. Они всегда пытались прорваться на восток... Наше окружение русских редко бывало успешным".

Командование немецкой группы армий "Центр" в одном из своих донесений высказывало даже предположение, что "русские, возможно, проводят преднамеренное отступление", и аргументировалось это прежде всего незначительным количеством пленных.

Неспособность противника преградить нашим окруженным войскам путь на восток явилась одной из причин довольно быстрого восстановления 6-й и 42-й, 55-й и 143-й стрелковых дивизий, оставшихся в составе 4-й армии и сосредоточившихся в районе Чаусы, Пропойск (ныне Славгород), Чериков. В течение нескольких суток численный состав каждой из них был доведен до 6000 человек.

8 июля генерал Коробков был отозван в штаб фронта. В командование армией вступил я, начальником штаба стал полковник И. А. Долгов. 12 июля меня пригласил к телеграфному аппарату генерал Маландин и передал следующее:

- В прошлую ночь противнику удалось переправить через Днепр в районе Быхова часть сил и создать там плацдарм. Вам надо немедленно занять оборону: корпусом Попова по реке Проня от Чаус до Пропойска и в районе Черикова, остальными частями - по реке Сож от Мстиславля до Пропойска.

13 июля, когда мы только занимали оборонительный рубеж по реке Проня, в штаб армии стали поступать тревожные сведения о форсировании противником Днепра к северу и югу от Могилева. Мы с членом Военного совета Ф. И. Шлыковым поехали уточнить обстановку к командиру 63-го стрелкового корпуса, оборонявшегося по Днепру перед городами Рогачев и Жлобин. Это был мой старинный знакомый, комкор Л. Г. Петровский. Леонид Григорьевич не заставил себя упрашивать.

- Здесь у нас не "Рогачевские маневры", - сказал он с иронией, - хотя мы и обороняемся под Рогачевом. Ночью в полосе соседней армии кто-то действительно проворонил подводную переправу вражеских танков через Днепр... А теперь, когда гитлеровцы захватили на восточном берегу плацдарм, сил для уничтожения их не хватает.

- У нас здесь тоже немцы пробовали форсировать Днепр, но с большими потерями были отброшены назад, - заметил начальник политотдела корпуса полковой комиссар Воронов.

- Утром сюда приезжал командующий нашей двадцать первой армией генерал-полковник Ф. И. Кузнецов, - продолжал Петровский. - Поставил меня в известность, что к Быхову через Довск выдвигается сто пятьдесят первая стрелковая дивизия.

Слух мой резанула названная Леонидом Григорьевичем фамилия командующего армией:

- Позвольте, почему Кузнецов? Разве Герасименко уже не командует армией?

Командует, да не нашей, - ответил Петровский. - Вы, как я вижу, оказавшись в тылу, совсем отстали от жизни. А жизнь не стоит на месте. Два дня назад командование Западного фронта стало главным командованием Западного направления. Армии группы Буденного, в том числе и двадцать первая, переданы в непосредственное подчинение главкома Западного направления маршала Тимошенко. А Семен Михайлович назначен главнокомандующим войсками Юго-Западного направления и на днях уехал из Гомеля на Украину. Герасименко тоже получил новое назначение, а к нам пришел Кузнецов. По его приказу готовлю наступление на Бобруйск.