Пережитое

С тяжелым чувством пошла я на эту конференцию и выслушала его резкий и не во всем справедливый доклад. Из участвовавших в прениях мало кто прямо поддержал докладчика. Я поставила проблему иначе, как проблему о месте структурализма в развитии исторического познания и, в частности, его соотношении с марксистским пониманием истории, которая далеко не столь ясна и требует дальнейшего изучения, определения того, что следует отбросить из его методологии и практики, что принять. Искания в этом направлении нужно не осуждать, но приветствовать, хотя право критики их остается за каждым. Кроме того, я взяла под защиту статью Е.М.Штаерман, среди прочих, критикуемую А.И.Даниловым, указав, что она исходит из марксистского подхода к формации как специфической системе отношений собственности и все ее выводы строятся именно на этом фундаменте.

К сожалению, мои слова были истолкованы некоторыми неправильно и в таком извращенном виде доложены Лене, которая на заседании не присутствовала. Это несчастное собрание надолго разрушило нашу дружбу, так как вместо того, чтобы выяснить со мною вопрос, она легко поверила недоброжелателям, о сплетне которых я ничего не знала. Она перестала со мною здороваться, звонить мне, на мои звонки не подходила к телефону, и в результате последующие пятнадцать лет мы с ней не общались.

Обиделся на меня и А.И.Данилов. Несмотря на то, что я заранее предупредила его о своей позиции, он, в свою очередь, считал, что я выступила против него, Александр Иванович, правда, скоро забыл об этом, и наша с ним дружба в общем продолжалась, хотя после этой конференции он снова совершил, с моей точки зрения, грубую ошибку, опубликовав свой доклад в журнале «Коммунист»[46], что по тем временам придало его писанию совсем уже официозный характер давления на науку сверху. Все это оставило память о нем как о душителе и гонителе свободной исторической науки, каким на самом деле он, в сущности, не был.

Глава 48. Александр Иванович Данилов

Здесь уместно сказать несколько слов о человеке, с которым меня связывали многие годы хорошие научные отношения, даже своеобразная дружба. Я уже писала, что познакомилась с ним в 1946–1947 году, когда он вернулся из армии и продолжил свои занятия в аспирантуре. С тех пор между нами возникла взаимная симпатия, но закрепилась она в конце шестидесятых годов, когда я выступила оппонентом на его докторской диссертации, а затем нам пришлось сталкиваться в работе по историографии, бывшей его специальностью. Этот во многих отношениях незаурядный, большой человек, хороший ученый, прекрасный организатор науки имел в характере и судьбе что-то сходное с Н.А.Сидоровой. В нем тоже уживались многочисленные противоречия, и он тоже оставался сыном своего печального времени, совместившим в себе все то хорошее и плохое, чему он оказался современником.

Выходец из среды сельской интеллигенции (учителей), он некоторое время сам учительствовал, затем поступил в ИФЛИ, удивительно быстро овладел латынью и немецким языком, стал одним из любимых учеников А.И.Неусыхина. Под его руководством Данилов начал заниматься историей Германии раннего средневековья. К своему учителю он навсегда сохранил бесконечное уважение и любовь, никогда не давал его в обиду, даже в самые тяжелые, последние годы его жизни.

Александр Иванович был очень привлекателен внешне — большой, красивый, с умными, искристыми, серо-голубыми глазами, со светлой шевелюрой, которая за годы нашего долгого знакомства сильно поседела. Свою красоту и значительность он сохранил до последних дней жизни.

А.И.Данилов был талантливым исследователем. Начав с изучения раннесредневековой Германии, он связал свою последующую жизнь с историографическими исследованиями, став одним из первых, кто своими работами вернул нашу заблудившуюся историографию на путь серьезных исканий в области развития исторической мысли, без догматических заушательств и чисто политико-идеологического подхода к ее оценке. Его работа[47] по истории немецкой медиевистики конца XIX — начала XX веков, вышедшая в 1958 году (докторская диссертация), в этом смысле явилась вехой на пути более серьезного изучения историографического материала. Позднее, будучи ректором Томского университета, он создал там целую школу исследователей, развивавших историографическую мысль в этом направлении, организовал периодический сборник «Методологические и историографические проблемы исторической науки».