Перфундере

Самый густой и тёмный лес Перфундере – Таровый лес. Его кроны сбиваются в единую сеть, чтобы только не дать проникнуть внутрь лучам Красного и Жёлтого спутников. Стоит ли удивляться тому, что именно эти деревья очертили дёгтем границу Мортуса, чтобы никто ненароком не забрёл в его мглистые тени. Такую сцену любой уважающий себя режиссёр заполнил бы тревожной музыкой, мистическими шепотками и скучающим скелетом с пустыми глазницам, упёртыми в небеса. Но у Мортуса было кое-что, что отличало его от всех киношных страшилок: он был настоящим. Что ты почувствуешь, увидев безжизненное тело человека? Будешь бояться? Тебе станет не по себе? Может, мертвец что-то сделает мне?

Мортус оправдывал своё имя. Он был не просто спокоен, он был безмолвен. В недрах Тарового леса рос лишь тёмно-зелёный, липкий мох, недовольно чавкающий от наших тяжёлых ботинок. Мортус не вселял ничего похожего на страх, Мортус вселял тоску и боль. Она пронизывала, словно исходя парами из-под земли и впитываясь в поры и ворс одежды. Мы с Йоном чувствовали, кажется, одно и то же, однако, в отличие от меня, он словно знал, что скрывает завеса из тёмных деревьев.

–Ты ведь знал, что здесь ничего нет?

Йон коротко кивнул.

–А чего ты ожидала увидеть? Разгуливающие деревья, как у Толкиена?

–Не смейся. Я ничего не ожидала. В детстве меня посещали приступы любопытства к этому месту, но с возрастом я смирилась, что никогда сюда не попаду. Да и желание, если честно, пропало. Кто же знал, что я встречу такого вот отчаянного авантюриста Йона из Института.

Он улыбнулся, но промолчал. Пока в ландшафте, окружающем нас, не было ничего настораживающего, но в его глазах и выражении лица читалось напряжение. Это была не сосредоточенность, нет. Скорее, Йон был рядом и в то же время где-то далеко. В этот момент я ему даже позавидовала – судя по его виду, ручки рюкзака, больно врезающиеся в плечи, не причиняли ему никакого дискомфорта, чего нельзя было сказать обо мне. А ведь Йон тащил палатку и большую часть нашего запаса пресной воды!

Мы покинули деревню вчера днём. Йон раздобыл где-то палатку, я достала с чердака два спальника – привет с наших давних походов с мамой. Квадром решили не пользоваться по простой причине – эта штука издаёт слишком громкий звук и неизменно привлекает внимание. По этой же причине мы отправились в путешествие днём, в самый разгар рабочей смены. После шести часов пути мы без сил повалились у подножия Тарового леса. Костёр разводить не было сил, поэтому мы просто перекусили бутербродами и заползли в мешки до утра. И вот теперь, на заре нового дня, мы постепенно вторгались во владения тишины, в легендарный Мортус.

–Честно говоря, зная тебя, я не понимаю, почему ты до сих пор не посетил это место.

–Я хотел. Но понял, что ничего этим не добьюсь. Коллеги итак считают меня странным. Если бы я отправился в Мортус в одиночку, меня точно сочли бы сумасшедшим.

–А теперь нас обоих упекут в фармакологию.

–Хм, как бы не так…

–Что, у тебя есть страховка на этот счёт?

–Можно сказать и так. Я показал им Коэлум.

–Серьёзно? Что, и про ночную вылазку тоже?

–Нет конечно. Я ещё не совсем из ума выжил, – усмехнулся Йон.

–И как они отреагировали?

–Странно, если честно. Сперва удивились, даже обрадовались. Потом как-то подозрительно затихли. Не нравится мне всё это, Свен. Что-то назревает, что-то, что нам с тобой точно не понравится.

–О чём ты?

–У нас в Институте ходят разные слухи. Верить им или нет, я не знаю. Знаю только, что, если всё это окажется правдой, мои исследования не будут лишними.

–Что это за слухи.

–Я не хочу пугать тебя, Свен. Всё это может оказаться просто уткой.

–Поэтому ты и решил идти в Мортус именно сейчас? – спросила я после долгой паузы.

–Да.

За разговором я не заметила, как ландшафт вокруг нас начал постепенно меняться. Чаще попадались зелёные ветки и свежие побеги деревьев. Дышать стало значительно проще, и на душе быстро полегчало. Разве по мере углубления в Мортус краски смерти не должны сгущаться? Тогда почему же мне кажется, что внутри него всё постепенно…

–Оживает…

–Что ты сказала?

–Мортус – оживает? Это твоя теория? То, что Мортус может стать пригодным для жизни?

–Почти. Теоретически, он уже пригоден. Но это пол дела. Мы ещё не достигли цели.

С этого момента мы шли молча, жадно ловя ароматные ветерки теперь действительно живого Тарового леса. Прошло чуть меньше часа, и перед нами внезапно предстал он – огромный, просто необъятно-великий Мортус. Кажется, мы оба вновь забыли дышать. Винджей не был старшим братом всех болот. Вот он – самый первый, самый великий! И самый прекрасный. Он был похож и на Винджей, и на Коэлум, и на Изумрудное вместе взятые. Кое-где ярким контрастом на водной глади вырисовывались остовы некогда погибших деревьев. По контуру зелёно-золотого ока клубился лёгкий пар, а прямо рядом с нами, буквально метрах в десяти…

–Смотри, Йон, смотри!

–Не может быть!

–Настоящие лотусы!