Periculum (ЛП)

Киаран не отходил от меня, но, покинув поляну, мы с ним почти не разговаривали. Что мне было делать? Поблагодарить его за то, что он снова спас мне жизнь, пусть даже за счет другого человека? Или же начать пытать, кто он, черт возьми, такой, и почему продолжает это делать?

Может, и то и другое?

Или ни того, ни другого?

Со всеми остальными разговор протекал достаточно легко. Никто не вспоминал об Эбби. Не думаю, что кому-то из нас были нужны подробности того, чему мы стали свидетелями.

Я бы не сказала, что ее смерть была такой же ужасной, как смерть Сьюзен, но, бесспорно, жестокой. Это заставило меня задуматься о том, кто же эти люди в масках.

В особенности парень в черно-белой маске и тот, который не поморщившись съел сырой окровавленный язык. И еще клоунесса…

Мне не следовало допускать такие мысли. Это шло вразрез со всем, чем мне так решительно не хотелось становиться. Я даже не попыталась спасти Эбби, а потребовала, чтобы ее прикончили, как животное, которым, по словам Леонарда она не была. Как свинью, которую она мне напомнила, когда ей раскурочили лицо.

Я искренне считала, что убить ее было бы гуманнее, чем таскать по городу без языка и со сломанной челюстью.

Неужели я оказалась неправа?

Я попыталась взглянуть на ситуацию с этой точки зрения и не смогла. Не знаю, может, во мне говорила прежняя я. До сих пор мне довольно хорошо удавалось лгать, притворяясь, что я могу быть кем угодно, только не грязной и трагически ущербной из-за той жизни, которую вела далеко отсюда.

Это был настоящий отдых от ада. Киаран не помогал делу. Он являлся тем, кем могла быть я, лишний раз напоминая о том, что именно я пыталась отрицать. Глядя на него, казалось, что быть плохим так просто. Красивый и извращенный до глубины души, он беззастенчиво признавал свою природу.

Я ему завидовала. Я мечтала о такого рода самопринятии и душевной свободе.

Жизнь стала бы намного проще, если бы я просто перестала пытаться быть той, кем не являюсь.

— Ты знаешь, куда мы идем? — спросила его я, краем глаза наблюдая за Леонардом.

Я никому не доверяла, но его реально не чувствовала… совсем. То, как он все время на меня смотрел, не внушало мне ощущение тепла и уюта.

Если бы презрительным взглядом можно было убивать, то мои части тела уже валялись бы разбросанными по всей улице.

— Не беспокойся о нем.

— А?

— Я сказал, вон туда, — кивнул головой Киаран.

Мне послышалось совсем другое, но ладно. Я скользила взглядом по обеим сторонам пустой улицы, осматривая одиноко стоящие машины и безупречно чистые здания, пока не увидела другое Убежище.

— Еще одно? — пробормотала я.

— Ты предпочитаешь идти дальше? — спросил Мэверик.

— Я больше не могу, мне необходимо отдохнуть, — прошептала Марго, тяжело втягивая в себя воздух. — Я не так молода, как вы, ребята, и мне чертовски нужен небольшой перерыв.

Ее голос дрогнул, и в воздухе повисла тишина.

Все те, кому было не чуждо сочувствие, погибли. Она осталась последней.

На Грейслин, должно быть, тоже сказались последствия долгой прогулки, потому что даже она не могла собраться с силами.

Полагаю, мы снова были вынуждены остановиться. Не то чтобы у нас имелся большой выбор. Похоже, это место работало как хорошо отлаженная машина. Исполнение данных нам указаний — это единственное, что до сих пор гарантировало нам жизнь. Ну, или смерть. Из всей нашей группы только Сьюзен не умерла, как жертвенный агнец, и еще те люди, которые погибли в автобусе.

Еще через пару минут мы добрались до входа в Убежище, которое практически ничем не отличалось от предыдущего.

Мы с Киараном вместе вошли внутрь, за нами последовали остальные.

Внутри дом тоже оказался почти таким же, вплоть до висящей на стене таблички. Но здесь, похоже, была еще одна спальня и большая кухня.

Дверь за нами закрылась, и Мэл вздохнула:

— Посмотрите на обратный отсчет.

— Плюс в том, мы на один шаг ближе к нужному нам месту, — заметил Мэверик.

— Нет здесь никаких плюсов, — раздраженно бросил Леонард.

Он вышел вперед, чтобы оказаться лицом ко всей группе.

— Скажите, кто из вас умрет следующим? Кого мы отдадим им теперь, когда у тебя нет пешек? Я голосую за твою маленькую подружку, — он пристально посмотрел на меня.

Я и моргнуть не успела, как Киаран отпустил мою руку, и Леонард рухнул на пол.

Киаран склонился над телом мужчины, держа его за горло.

— А кто сказал, что ты не пешка? Вообще-то, в следующий раз, когда нам нужно будет отделаться от какого-то ноющего куска дерьма, то на карте вычеркнут твое имя.

— Ты…

— Разве я спрашивал твоего мнения?

Киаран так крепко сжал его горло, что побелели костяшки пальцев, а Леонард не смог произнести ни слова.

— С этого момента и до самой смерти ты будешь вести себя исключительно по-рыцарски. Ты меня понял?

Все еще не в силах говорить, Леонард выдавил из себя нечто похожее на «Да».

— Вот и отлично. Давай больше не будем возвращаться к этому разговору, — Киаран его оттолкнул и, снова взяв меня за руку, направился в глубь коридора.

Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Мы вошли в одну из спален, и он пинком захлопнул дверь.