Периферические монстры из дремучего леса

Мы присмотрелись, а это синий шар. Кружит у гигантского лица, то в ухо циклопу пролезет, то в глаз ударит. Я пока не пью, смотрю, что дальше будет.

А дальше было вот что. Синий мерцающий шар (явно из той же породы, что я впервые повстречал у хижины в лесу) воспарил над котлом, завис над пузырившейся кровью и камнем упал на крысу. Точнее, нырнул прямо в её пасть. Мохнатый труп задергался в судорогах и вот у мертвого животного резко открылись глаза.

Крыса подняла голову и поплыла к краю котла в нашу сторону. Мы с Миколой вмиг встали и топоры свои в боевую позицию подняли. Крыса зацепилась за край котла, выбралась всеми лапами наружу и прыгнула с такой молниеносностью, что казалось, будто она просто исчезла. На самом деле она пролетела над нами и приземлилась ровно на верхушке спинки каменного кресла. Мы поворачиваемся назад, а она стоит на задних лапах, распотрошенная, с кишками наружу, но живая, и рот у неё начинать говорить человеческим голосом:

– Не пейте то, что он дает. Эта кровь держит его здесь. И вас она тоже отсюда не отпустит.

Я слушаю крысу и ее голос кажется мне знакомым. Камилла это, вот вам крест.

– Камилла? – говорю.

– Ну как бы да, – виновато разводит лапами крыса.

– Как ты нас нашла?

– Шла по следам.

Микола вскочил, пнул чашки с кровью и циклопу сердито заявляет:

– А я думал, ты честный циклоп, а ты …

– Нам было бы весело вместе! – в отчаянии заканючил Мочи-Мочи. – Клянусь, если вы останетесь…

– Нет уж, не нужно нам твоих клятв. Знаем мы твои клятвы!

В знак солидарности с нами даже Чмошник повернулся к циклопу задом.

– Но вы все равно не сможете перейти Великую Трещину! – басит великан.

– Нет, смогут! – восклицает Камилла-крыса.

И тут она голову в шею немного погрузила, потом её всю передернуло, а затем из крысиных голых боков вылезли кожаные крылья на тонких белых костях.

Крылатая крыса спикировала вниз, упала перед нами на четыре лапы и велела садиться на спину, да держаться покрепче. Я быстро надел рюкзак, засунул топор между лямками и уселся спереди, за тонкие крысиные уши схватившись. Микола сзади сел. Одной рукой за меня схватился, а в другой топор держит.

Камилла-крыса взмахнула крыльями и мы оторвались от булыжника, быстро набирая высоту. Снизу нас пытался поймать Мочи-Мочи, но мы были уже высоко. Над головами кружилось бездонное синее небо, под нами плыли страшные, гудящие, черные тучи Великой Трещины и с каждым взмахом крыльев та сторона Кричащих Скал становилась все ближе….

35 серия. Та сторона

Реанимированной крысе со свисающими над пропастью кишками было очень не просто нести на спине двух человек, да еще с топорами. Чем дальше мы отдалялись от Мочи-Мочи, тем холодней становился воздух. Скоро уши заложило гулом человеческих голосов. Порой из черных туч выскакивали призрачные гигантские руки и пытались нас достать. Тогда я прижимался к уху крысы и кричал ей, чтобы она взяла выше. Так мы и летели, замерзая и страшась провалиться в пугающую черноту.

Камилла-крыса добралась до дальней стороны на последнем издыхании. Она буквально упала на плоский крошечный уступ в гряде скал, которые местами обросли зеленым хвойным лесом. Однако место это было настолько узким, что одно неловкое движение под неверным камнем могло швырнуть нас в пучину неприкаянных душ.

Микола со страхом отполз к отвесной скале и сел там, прижавшись спиной. Я попытался узнать, как дела у нашей крысы, но она больше не проявляла признаков жизни.

– Камилла! – кричу я, дергая животное за ухо. – Ты тут? Камилла?

– Она сзади, – спокойно подсказывает Микола.

Я повернулся и вижу мерцающий синий шар, который только что из порванного крысьего брюха выскочил.

– Камилла? – обращаюсь я к шару.

И остаюсь без ответа.

– Ей пора уходить, – говорит Микола. – Она сделала всё, что смогла.

Шар повисел немного и резко взмыл в синие небеса. Вдруг, земля под нами зашаталась и все вокруг загромыхало. Чтобы не свалиться в пропасть, я быстро-быстро от края отполз и рядом с Миколой сел, спиной к скале. Сидим мы так, ноги протянув на камне, и на мертвую крысу смотрим. Мертвую, уже на сто процентов. Я надеюсь.

А скалы продолжает трясти и небо все мрачнеет. Кое-где камень отпадет, а то и елка целая сорвется и летит в черные тучи каньона.

– Что происходит? – кричу я сквозь этот шум-гам.

– Топор не теряй! – кричит мне в ответ Микола.

Я вытянул свободную руку в сторону и ищу пальцами выемку, чтобы зацепиться покрепче, а в другой топор держу.

Скоро от страшного скалотрясения крыса медленно сползла к краю и улетела в пропасть. Пятачок уступа, размером с парковочное место у супермаркета, становился меньше. От края отламывались куски камня и площадка, где мы сидели, неумолимо сокращалась.

Мы уже и колени поджали, а край все ближе и ближе. А сверху теперь не одна елка летит, а целый лес вперемешку с камнями и небо почернело так, что будто мы уже в аду оказались.

– Вот гадство! – ору я в этом шуме. – Не думал, что так помрем!

– Делай, как я! – орет мне Микола и неожиданно встает на ноги в полный рост.