Периферия

— Ты уже получала лицензии? — спросил я.

Едва различимая в темноте Элла кивнула.

— Да. Как и положено — одну, при регистрации… А ты что, не смотрел моё досье?

— Нет.

— Ясно… Не хотел вдруг узнать, что я не такая невинная девочка, что на мне уже висят одна-две смерти… Ну так не переживай. Я охотилась. Но не убивала.

— Что?

— Что слышал… Знаешь, почему умирает человек, укушенный вампиром? Не от кровопотери — сколько мы там выхлебать успеваем, грамм двести-триста, и то не всегда… Нет. Просто обычно мы жадничаем и высасываем всю жизненную силу. Можно остановиться, но этого почти никто не делает. А мне пришлось научиться…

Эльвира вздохнула.

— Не повезло мне тогда… У меня подруга была, мы в школе десять лет за одной партой просидели. Она уже замуж собиралась, меня на свадьбу пригласила… А жребий выпал на её парня. Представляешь? И мне деваться некуда — ломает страшно, голод жуткий. И убить его я не могла — как мне потом Светке в глаза-то смотреть? Я всё-таки решилась. Подгадала, когда никого не будет дома, пригласила его… — Эльвира хохотнула, коротко и неестественно. — Не знаю, что он там себе вообразил, но клеиться начал со страшной силой. Обниматься полез, козёл, меня на диван завалил… Но ничего он толком не успел. Я его только разок поцеловала, нежно так — в шейку… и улыбнулась ласково… — В темноте блеснули клыки. — Он безо всякого Сумрака сквозь дверь проскочил. Трусы его у меня до сих пор лежат где-то как сувенир…

— Бурная у тебя личная жизнь, — усмехнувшись, сказал я. Усмешка тоже вышла не совсем натуральной.

— Да уж… Бурная, хоть и не жизнь. Я же нежить, забыл?

— Забыл.

Эльвира оперлась руками на подоконник и подалась вперёд.

— Ну так не забывай… Всё бы отдала, чтобы стать обычной Иной! Хоть ведьмой, хоть кем… Оборотни, суккубы… Вроде бы тоже — низшие Тёмные, а всё равно — они-то живые…

— А ты что, хотела бы стать суккубом?

— Нет, — после короткого раздумья ответила Эльвира. — Тот же вампиризм, только Силу забирать не из крови, а из спермы… Нет уж, лучше убивать по ночам, чем ложиться под первого встречного!

— Ты же не убиваешь.

— Это временно. Я не хочу коротать жизнь двуногой пиявкой. Если уж быть вампиром — так высшим! — Эльвира раскинула руки в стороны. — Взлететь над городом, чувствовать силу в крыльях, ветер в лицо! Свобода и небо! Вот только…

Её руки опустились, повиснув как плети.

— Не будет этого. Ничего не будет… "Серый молебен" — от вас… или "спайдерфлейм" — от своих, Тёмных…

— Ты ещё жива.

— Пять лет как мёртвая.

— Живая.

Я обнял её за плечи и прижал к себе. Наши губы соприкоснулись.

Никто тебя не тронет. Пусть сначала переступят через меня! Я никому тебя не отдам, Тёмная!

Я знаю. Я выпью кровь из любого, кто посмеет поднять на тебя руку, Светлый. Мой Светлый!

Наши мысли сплетались воедино, и больше не нужны были слова — глупые, медленные и лживые.

Ты — мой Свет… Ты — моя Тьма… Только ты.

Её кожа была холодной, как лёд.

— Некрофил… — задыхаясь, прошептала Эльвира, лихорадочно расстёгивая пуговицы на моей рубашке.

Я подхватил её на руки и понёс в комнату.

Как назвать то, что происходило между нами той ночью? Секс — всего лишь телодвижения без чувств, своего рода парная гимнастика. Любовь — да какая может быть любовь между теми, кто служит силам, между которыми нет и не может быть ничего общего? Мы просто стали единым. Мысли, тела и души.

И мне было всё равно, что простой хорошей девушки Эльвиры Шаховой нет в живых вот уже пять лет. И ей было всё равно, что руки, которые её обнимают, уже оборвали существование двух других вампиров. Мы были вместе — и сейчас имело значение только это, и ничего больше.

Мы забылись под утро тяжёлым глубоким сном. Ночь вымотала нас до предела. Впрочем, я не знал, нужен ли Эльвире на самом деле сон.

Я вообще слишком мало ещё знал про неё, но надеялся исправить это как можно быстрее.

Проснулся я раньше и долго лежал, опершись на локоть и глядя на Эллу попеременно обычным и Сумеречным зрением.

Вампир. Абсолютное зло, не имеющее права на существование. Встретил — развей. Именно так должен относиться любой Светлый к Эльвире и ей подобным.

Вот только я сейчас видел совершенно другое. Несчастную одинокую девчонку, выросшую на книгах и высосанных из пальца идеях. Иллюзии и наивность, детская жажда справедливости толкнули её когда-то на самую большую ошибку, которую только может совершить человек.

Эльвира чуть приоткрыла глаза. Секунды три её взгляд, ещё мутный и полусонный, скользил по моему лицу. Потом она вдруг покраснела (это голодная-то вампирша!), резко перевернулась на живот и зарылась лицом в подушку.

— С добрым утром… — задумчиво протянул я.

— Отвернись! — сдавленно донеслось из недр подушки. — Пожалуйста!

— Тебе не кажется, что для девичьей стыдливости уже немножко поздновато? — Моя рука легла на её плечо, скользнула между лопаток к пояснице, остановившись несколько ниже.

Эльвира дёрнула ягодицей, как лошадь, которой на круп села муха:

— Да отвернись же ты, зараза! Будь человеком!

— Я не человек, я — Иной! — вредным голосом ответил я.