Перикл

Все ложа покрыты чёрным, возле каждого — столик, на каждом столике — наполненный вином кубок и светильник. Вино в кубки Аспасия налила сама, и сама подожгла фитили в плошках с оливковым маслом. Каждому другу — угощение, и каждому — свет на прощальном пиру.

На ложах Перикла и Перикла-младшего — их боевые шлемы, иссечённые вражескими мечами.

У Аспасии — самый большой кубок. Её ложе — у бассейна, куда стекает звонкой струйкой по мраморному жёлобу ключевая вода, выходящая из-под камня в саду. Вода приносит в бассейн опавшие жёлтые листья и синие лепестки поздно цветущего цикория. Огонь в факелах горит ровно — в факельные кружки налито чистое ароматное масло. Над головою — открытое небо, на котором сегодня мало звёзд, не больше, наверное, чем друзей на ложах в перистиле. Может быть, звёзды тоже воображаемые...

Это голос Софокла:

   — Пойдём вместе, Аспасия.

   — Куда? — спросила она.

Ответа не последовало. Софокл по праву заговорил первым, потому что хоть и умер, но душа его ещё здесь, на земле, близко. А голос Полигнота прозвучал едва слышно:

   — Елена Прекрасная — это ты, Аспасия. Так и будет всегда: станут смотреть на Елену Прекрасную, а видеть будут Аспасию.

   — Спасибо, Полигнот, — сказала Аспасия.

Чуть погромче голос Фидия, он умер за год до смерти Перикла:

   — Боги создали тебя красивой, чтоб люди, глядя на тебя, полюбили красоту, Аспасия. — И, немного помолчав, добавил: — Я умер от тоски...

   — Всё же я виновата, — сказала Аспасия. — Прости меня.

Это Перикл. Кажется, он поднял кубок и говорит, как бывало:

   — Мы развиваем нашу склонность к прекрасному без расточительности и предаёмся наукам не в ущерб силе духа. Друзей мы приобретаем не тем, что получаем от них, а тем, что оказываем им проявление дружбы. Я по-прежнему утверждаю, что город наш — школа всей Эллады... А вы, друзья мои, — Перикл назвал имена всех присутствующих и заключил этот блестящий ряд именем Аспасии, — учителя в этом прекрасном городе...

   — Город — всего лишь камни. Душа его — афиняне. Но они невзлюбили меня, — сказал Анаксагор.

   — Мир полон чудес, — заговорил следом за Анаксагором Геродот. — Я видел все чудеса мира. Но самое большое чудо в мире — Афины.

Голос Эврипида, старческий, слабый, прерывается, пропадают слова. Это стихи, которые он некогда вложил в уста пророчицы Медеи:

   — Дайте руки, я их к устам прижать хочу... Рука, любимая, вы, волосы, вы, губы, и ты, лицо, какое у цариц бывает только... Вы найдёте счастье не здесь, увы... Уходите, скорее уходите...

Сын! Голос так ясен, будто он жив и рядом:

   — Не прикасайся к кубку, мама! Не прикасайся. Здесь всё не так, темно, здесь нет людей, и нет меня... Не прикасайся! — И стон, и удаляющийся неясный голос, как будто его уводят.

   — Послушай сына. Ясность только в том, что видят очи... — Это Протагор.

Калликрат:

   — Колонна прекраснее статуи, она совершеннее, она надёжнее подпирает небо, чем наша вера... Перикл — колонна, которая подпирает небо. Рухнул — и некуда нам поднять глаза...

Сократа она услышала последним. И увидела сквозь сгустившийся мрак, сквозь колеблющуюся пелену.

   — Я опоздал? — спросил он.

   — Ты опоздал, — ответила Аспасия, с трудом выговаривая слова, и допила вино из кубка — сладкое, пахнущее милетской травой.

   — Зачем же, Аспасия?

Она не ответила — не было ни сил, ни желания. Да и что могла ответить ему?

Уронила пустой кубок на каменный пол. Он зазвенел так сильно, будто упал и разбился о камни свод небесный. Хотела поднять освободившуюся от кубка руку, чтоб соединить её с другой, которую держала на груди, и не смогла. Сократ подошёл к ней, поднял её свисающую с чёрного ложа белую, как слоновая кость, руку, приложил ладонью к той, что была на груди. Наклонился, глядя в неподвижные открытые глаза, спросил:

   — Теперь легко?

Этот вопрос Аспасия уже не слышала. Других ей никто не задавал — ведь мёртвых ни о чём не спрашивают.

СЛОВАРЬ

Агамемнон — мифический царь Микен, сын Атрея, брат Менелая, чью жену Елену похитил Парис. Возглавил поход на Трою. Погиб от руки своей жены Клитемнестры.

Агаты — лучшие.

Аглавра — дочь мифического царя Аттики Кекропа. Открыла доверенный ей Афиной ящик, в котором находился новорождённый Эрехтей, за что была наказана безумием, бросилась со скалы Акрополя и убилась.

Агон — состязание.

Агора — главная площадь Афин, по краям которой находились общественные и культовые здания. Служила также местом для рынка.

Агороном — надзирающий за рынком, порнеей и т. п.

Акрополь — верхний город; в Афинах на Акрополе находились главные культовые сооружения города — Парфенон, Эрехтейон, храм Ники, а также знаменитая (в северном крыле Пропилей) Пинакотека, хранилище картин.

Алкестида — жена мифического царя Фер Адмета, добровольно отдавшая жизнь ради спасения мужа.

Алкивиад — афинский государственный деятель (450-404 гг. до н. э.), полководец, племянник Перикла.

Алтарь — природное или искусственное возвышение для жертвоприношений мёртвым, героям и богам.

Амнистия — прощение, забвение, примирение после войны или внутренних раздоров.