Период Македонской династии (867 — 1057 гг.)

/Месяцеслов (Менологий) Василия, составляющий одну из драгоценнейших рукописей Ватикана (Соd. gr. 1613), по всей вероятности, попал в руки иностранной колонии, жившей в Константинополе во время расхищения города в 1204 г. В XIV в. он принадлежал Варфоломею Дэиакомо из Генуи, а потом в XV в. был собственностью Сфорцы, миланского герцога. В XVI в. рукопись находилась во владении фамилии Сфондрато, один из коих, Николо, был кардиналом и потом папой под именем Григория XIV (1590). В 1615 г. знаменитый кодекс был подарен папе Павлу V, вследствие чего ему была обеспечена сохранность и доступность для ученых исследований на будущее время. В 1727 г. последовало издание Менологий кардиналом Альбани (24), а в нынешнем столетии появилось превосходное фототипическое издание этого несравненного памятника византийского искусства (25), которое позволяет благодаря исчерпывающему комментарию, сопутствующему изданию, составить об нем полное представление.

Кодекс состоит из 217 листов пергамента и принадлежит ко времени царя Василия. Цену кодексу сообщают миниатюры, редкие по тщательности исполнения и разнообразия. В настоящее время нельзя больше колебаться относительно принадлежности кодекса именно времени Василия II главнейше потому, что в нем есть несколько святых, живших уже после Василия I. Нельзя с такой же положительностью думать, что в этом Менологий сохранился именно тот [107]/

Глава XIII СЕМЕЙНЫЕ ОТНОШЕНИЯ. ПАТРИАРХ НИКОЛАЙ МИСТИК И ВОПРОС О ЧЕТВЕРТОМ БРАКЕ. ХАРАКТЕРИСТИКА ЛЬВА VI

Важные события, происходившие на окраинах империи, необходимо отвлекавшие наше внимание к перифериям, не позволяли ознакомиться с ближайшей обстановкой, в какой происходило царствование Льва. Как ни мало зависели внешние события от личной воли царя, тем не менее нельзя не признать, что Лев Мудрый своим личным характером, своими личными склонностями и привязанностями наложил известный отпечаток на историю своего времени. Само собой разумеется, непосредственное влияние этого самодержца, ни разу не принимавшего участия во внешних войнах, выразилось главным образом в сфере дворцовых и внутренних отношений, на подборе высших лиц военной и гражданской администрации, и в особенности на церковных делах, которые, впрочем, весьма тесно связаны были с политикой.

Царь Лев VI не предназначался для престола, так как был вторым сыном Василия, рожденным от Евдокии Ингерины, любовницы Михаила III. Но когда старший сын царя Василия Константин неожиданно умер в 879 г., Лев оказался наследником престола вопреки желаниям отца и, по обычаям того времени, назначен был вторым царем. В 881 г. для него была избрана невеста, происходившая из патрикианского рода Константина Мартинакия, по имени Феофано. Этот брак оказался далеко не счастливым, хотя по всем признакам вина была не на стороне царицы (1).

/Среди придворных обратила на себя внимание молодого царя дочь этериарха Стилиана Чауша по имени Зоя, с которою он вступил в интимные отношения. Когда эта связь сделалась гласной, царь Василий принял суровые меры против своего сына (2), но это не восстановило добрых семейных отношений между супругами, напротив, внесло в царскую семью охлаждение и раздор между сыном и отцом. Трудно выяснить тайные пружины, которыми придворная интрига пыталась питать нерасположение между Василием и его сыном. Не подлежит сомнению то, что под конец жизни Василия отношения его к сыну весьма обострились и что любимец его, архиепископ Феодор Сантаварин, искусно воспользовался душевным настроением царя, удрученного смертью любимого сына Константина, чтобы вооружить отца против сына. Известно, что незадолго до смерти Василий даже подверг заключению своего сына и устранил от службы многих лиц, преданных царевичу. Не останавливаясь на подробностях этой семейной драмы, мы должны приходить к заключению, что Лев не был подготовлен к правительственным делам и что его кабинетная и литературная роль, составляющая характерную особенность двух царей династии — Льва и его сына Константина Порфирородного, — является результатом обстановки, в которой ему пришлось жить, и литературных вкусов, преобладавших в высшем обществе в X в./