Перёкресток

— Грубер, мы не можем спасти всех. Да, дьявол, — Снегирь взлохматил волосы, — мы даже своих защитить не в состоянии.

— Да, но мы можем попытаться. Эта девушка не лучше и не хуже всех остальных, просто она первая, кто попался нам на пути, в то время как у нас оказалась белая жемчужина, готовая к употреблению, так почему бы не попытаться? Долго еще ждать? — Грубер посмотрел на Зину, затем схватил ее за руку и потянул, заставляя сесть. Девушка послушно села, не глядя на своего спасителя. В ее глазах не было ни капли узнавания, ни грамма разума. — Вот черт! — Грубер отпустил ее руку и стукнул кулаком по земле, затем еще раз, и еще. — Мы опоздали, Снегирь. Нам удалось спасти ее тело от изменений, но ее разум… Ее личности больше нет. Только тело, способное совершать простейшие действия, кукла, даже хуже, чем стать зараженной. Да что со мной ни так?

— Мы попытались. Не получилось, бывает, — Снегирь ухватил Грубера за плечо и попытался увести. — Послушай, мы даже не знали, как эта штука действует. Ведь всегда была вероятность, что не сработает.

— На мне же сработало, — попытался вяло оттолкнуть Снегиря Грубер.

— Мы не знаем, почему на тебе сработало, а на ней нет, — Снегирь остановился. — Может ты принял жемчужину раньше, ты же не можешь четко сказать, когда именно, на каком участке преобразования ты ее заглотил. Грубер, чего ты хочешь? Ты же понимаешь, что мы не можем таскать ее с собой?

— Понимаю, — Грубер потер лоб. Голова просто разламывалась на части, но совершенно не так, как это бывало в присутствии элитника. Мышление то затормаживалось, то пускалось вскачь, да так, что Грубер не успевал отслеживать собственные мысли. В глазах двоилось, а все тело покрылось холодным потом. — Что-то мне хреново, Снегирь, ты даже не представляешь…

Что не представляет Снегирь осталось для того загадкой, потому что Грубер упал, и по его телу пробежала судорога, затем еще одна, а потом он забился в припадке. Снегирь же мог только беспомощно смотреть на друга и придерживать его голову, следя, чтобы он не прикусил язык. С Грубером явно что-то происходило, и это что-то не было связано ни с элитником, ни с этим участком Улья, и Снегирь не мог ни понять, что же творится с ним, ни помочь ему, и от этого становилось страшнее.

Глава 18

Грубера трясло еще минуты три, а когда он обмяк, и дыхание его более менее выровнялось, из носа потекла странная серебристо-серая тягучая субстанция, в которой явно проглядывалась более темная зернистость, словно крошечные бусинки кто-то щедрой рукой высыпал в эту субстанцию, тщательно все перемешав при этом. Снегирь протянул руку и уже хотел стереть эту гадость с лица друга, но субстанция замерла на месте, а потом начала отклоняться от его руки, предугадывая каждое движение и не давая прикоснуться к себе.

— Что за… — Снегирь убрал руку, и субстанция, напоминающая ртуть, потекла, перекатываясь, в направлении сидящей недалеко от них с безучастным видом девушке. Снегирь проводил ее взглядом, отмечая, что на лице Грубера не осталось ни капли этого вещества, так же как на земле не оставалось даже намека на то, что она тут «проползала». — Интересно, — пробормотал Снегирь, наблюдая за поведением субстанции. Она обогнула естественное препятствие в виде лежащего на земле камня, с такой точностью, словно шла по натянутой нитке. В это время Грубер застонал и открыл глаза, и Снегирю пришлось отвлечься от уникального в своей сюреалистичности зрелища.

— Что случилось? — Грубер сел, держась за голову руками. — Как-то я очень не вовремя вырубился.

— Осталось только выяснить, на каком этапе ты вырубился, — Снегирь заглянул в лицо другу и прищурился. — Скажи, а ты куда ту белую жемчужину дел, которую с нимфы снял?

— Себе на шею надел, — Грубер нахмурился. — Что за нелепый вопрос… — он отнял одну руку от головы, протянул ее к шее и схватил пустоту. — Какого хрена?!

— Так, что последнее ты помнишь? — настойчиво повторил Снегирь.

— Элитник ушел, и я собирался… Черт, — Грубер потер шею, — что же я собирался сделать? Не помню. Меня словно выключило, знаешь, так бывает, когда так хочешь спать, что вырубаешься наглухо, только нормальное положение занимаешь, при этом даже неважно где именно ты его занял.

— М-да, — глубокомысленно произнес Снегирь и бросил взгляд на девушку, в носу которой уже исчезли последние капли субстанции.

— Снегирь, мне тебя пытать начинать? Что произошло? И где, мать твою, жемчуг?!

— Не ори, — Снегирь явно наслаждался сложившейся ситуацией. — Сейчас я тебе все расскажу, — он выждал театральную паузу, и когда Грубер явственно зарычал, начал рассказывать. — В общем, нашу новую знакомую звали Зинаида как-то там дальше, я, если честно, не запомнил. Ты так проникся этим милым именем, что когда она начала перерождаться прямо у нас на глазах, ты, прямо таки с материнской заботой и пылом самого преданного возлюбленного начал ее спасать. Правда, забыл, куда засунул жемчужину, предназначенную для спасения, но это уже детали.