Перёкресток

Грубер смотрел на коробку, в которой явно разбилось что-то стеклянное, и втянул носом воздух, пытаясь определить, что же именно там находилось. Его подтверждения оправдались, когда он унюхал запах элитного коньяка. Ну а что еще могли выносить со склада с продуктами, в стекле? Не огурцы же маринованные, в конце концов. Подняв глаза на того неудачника, который умудрился разбить элитное бухло, столкнувшись с ним, Грубер поморщился. Мужик стоял и смотрел на него немигающим взглядом, в котором явно читалось желание сделать с ним с Грубером нечто не слишком приятное… для Грубера неприятное, разумеется, не для мужика. Рефлекторным жестом Грубер попытался нащупать рукоять пугио, но только ругнулся сквозь зубы, когда его пальцы схватили пустоту.

Первые подозрение о том, что они нарвались на какую-то очередную банду, пришло в тот момент, когда у него с пояса сдернули фляжку с живчиком и один из нападающих, сделав глоток, расплылся в блаженной улыбке. Их разоружили быстро и довольно профессионально, у них со Снегирем не было шансов, чтобы оказать сопротивление и остаться при этом живыми и относительно здоровыми. Они непозволительно расслабились и позволили захватить себя врасплох, а может быть, на их реакции сказалась усталость и моральное опустошение, которое накатывало волнами, оставляя за собой черную депрессию и чувство полнейшего пофигизма, когда становится безразлично, что же произойдет в следующий момент жизни. Взявшие их в плен не представились, просто разоружили и, распихав отнятое оружие по их же рюкзакам, погнали к этим проклятым складам. Конвоиры по большей части молчали, а если и говорили, то коротко и по существу, не позволяя вычислить самое главное — к кому они так бездарно попали в плен. Обращались с ними не слишком аккуратно, но и особой жестокости не наблюдалось: их не били, не считать же избиением толчки в спину, которыми конвоиры направляли их движения и придавали определенное ускорение.

На подходе к приземистым серым сооружениям, которые благодаря какому-то странному эффекту выглядели снаружи гораздо меньше, чем были внутри, рюкзаки, которые Грубер и Снегирь всю дорогу тащили на себе, у них отобрали, лишив надежды хоть как-то изменить ситуацию в свою пользу. Оставалось надеяться на то, что шанс подвернется на самом складе, потому что в слова главного о том, что их отпустят, как только выяснят детали, верилось почему-то с трудом. Снегиря втолкнули внутрь склада первым, а вот с Грубером произошел этот нелепый конфуз, закончившийся разбитыми бутылками, которые, судя по наступившей тишине, были дороги как минимум для того человека, который их вытаскивал со склада. Наверное, нужно было что-то сказать, попытаться как-то сгладить, но Грубер просто молча смотрел на мужика, не двигаясь с места. Сильно болело плечо, которым он ударился о коробки, и хотелось просто плюнуть и на этого придурка и на серьезных вооруженных ребят у себя за спиной, расстегнуть куртку и растереть ноющее место. Или открыть рот и наорать на этого долбодятла, который похоже уже основательно залил шары и прется, не глядя, куда именно его заносит. Грубер промолчал и не сделал ни одного движения, способного усугубить конфликт.

— Ах ты… — мужик, так неаккуратно наткнувшийся на Грубера, искал виноватого и, нашел его в этом странном парне, которого притащили его приятели. У старшего были на пленных свои планы, и он даже в какой-то мере о них догадывался, но это не означало, что для выполнения этих самых планов, этот урод, который стоял сейчас перед ним, должен оставаться совершенно невредимым.

— Полегче, мужик, — Грубер сделал шаг назад и поднял руки перед собой в универсальном жесте, обозначающем, что он хочет уладить инцидент мирным путем. Разбившее кучу элитного бухла чучело явно нарывалось, но Грубер сомневался, что ему позволят ответить этому мужику. Быть избитым не хотелось, но кто здесь интересовался его хотелками? Грубер сделал еще один шаг назад и остановился. Отступать дальше ему не позволил ствол ружья, на который он наткнулся спиной. Мужик тем временем увидел как его потенциальная жертва отступает, ухмыльнулся, сжал кулаки так, что костяшки пальцев побелели и пошел прямо на Грубера, явно давая понять, что просто так не отступится и никакие говоры на него не подействуют. Тем не менее, Грубер предпринял еще одну последнюю попытку избежать столкновения, прекрасно понимая при этом, что это бесполезно. — Мужик, я не хочу ни с кем драться, во всяком случае, не сейчас, когда неподалеку элита бродит, — если Грубер и хотел сказать что-то еще, то не успел, потому что здоровенный кулак со всей дури впечатался ему в глаз. Грубер хотя и ожидал удара, но не подозревал, что тот может быть настолько сильным. Удар сбил его с ног, но сзади ему в спину упирался ствол, и все, что Грубер сумел сделать, это отклониться в сторону и завалиться набок, чтобы упасть не на металлическую трубу, вполне способную проделать в нем дыру как самостоятельно, так и посредством выстрела, если его конвоир от неожиданности надавит на спуск.