Перки, кач, ректификат!

— Вот тут желтые колокольчики. Они пахнут сладко, как мамин шампунь. А эти называются лилия. Красивые правда? Только почему-то черные, но пахнут как булочки в нашей больнице. Сладко пресладко! А вот там лежит большой камень! На нем мох растет. На ощупь как наш диван. Мама говорит, что он вильветовый, но я пока не знаю что это такое. — Вдруг девочка встала и нахмурилась, тыкая в системные сообщения в воздухе. — Ну-у-у вот! За мной мама пришла!

Девочка подхватила Севу и побежала в глубь парка. Она нашла в кустах неприметную лавочку, посадила на нее Севу и строго настрого наказала:

— Сиди тут и никуда не уходи! Я завтра приду и мы еще поиграем! Хорошо?

После этих слов она растворилась в воздухе, а Сева устало вздохнул:

— Не думал, что это будет так тяжело.

После этих слов он залез в менюшки и обнаружил следующие цифры в счетчике:

Время выполнения главного условия:

02ч04мин27 сек

— Если она тут целый день, то дело в шляпе! — усмехнулся Сева и потер лапками между собой.

* * *

— Смотри, Пушок! Я тебя научу! — начала с серьезным видом объяснять девочка. — Палочку бери вот так! А теперь ставим кончик вот так. Потом ведем так, проводим вот так и так. Тада-а-а-ам! У нас получилась буква А!

Она вскочила и вскинула руки, словно это было маленьким чудом. Енот повторил то же самое движение. Девочка уже приноровилась к поведению плюшевой игрушки и уже сама придумывала игры с Севой. К слову, кличку Пушок он получил за мягкую шерсть и торчащий на макушке хохолок.

— Чтобы нам с тобой еще нарисовать? — задумчиво произнесла она. — Когда не знаешь, что рисовать — надо рисовать свою семью или свой дом! Так говорит Ирина Олеговна, моя учительница.

Девочка снова уселась на корточки и принялась водить палочкой по земле.

— Вот это буду я, — бормотала она, старательно выводя палочкой подобие своего платья. — А вот эту будет мама. У нее мягкое платье и волосы пахнут желтыми колокольчиками.

Сева очень старался и повторял движения девочки. Даже рисунки вышли довольно похожими. Однако он замер вместе с ней, когда та рисовала лицо мамы.

— Я забыла, — нахмурилась девочка. — Как мама выглядит, забыла.

Девочка быстро начала водить рукой по рисунку, стирая его, а потом объявила:

— Давай лучше будем рисовать дом! Смотри! У каждого хорошего дома есть стены. У нас стены с цветочками. Мама говорит, что они красные, но я их трогала и они не теплые. Мама тогда смеялась и говорила, что они не живые и это обои. Вот так! Потом крыша, только я не знаю какого она должна быть цвета. А тут вот такое окошко, труба от печки… Из трубы должен идти дым. Маме не нравится как пахнет дым. Наверное потому, что она не умеет его различать. Если пахнет печка — это вкусный дым. А вот если горит мусорка — то дым не вкусный, горький. Мне он тоже не нравится. Так… Вот тут будет крыльцо… А вот тут цветочки.

Девочка продолжала рисовать, и постоянно что-то щебетала. То про цветы, то про бабочек. У дома снова появился рисунок девочки и мамы.

Сева замер когда повторял рисунок девочки на родителях. Почему-то вспомнилась мама и извещение о ее состоянии. А еще вспомнился…

— А папа? — спросил Сева.

— Ой! — отскочила девочка в испуге. — Ты говорящий?

— Почему ты не рисуешь папу? — спросил Сева, не отрывая взгляда от рисунка девочки.

— А у меня нет папы!

— Никогда не было, или раньше был, а теперь не стало?

— Не стало, — нахмурилась девочка. — Пушок, а ты живой или нет?

— Гонишь? Живой конечно, — пожал плечами Сева. — Как я могу не живым быть?

— Может ты — игра, как некоторые дяди и тети.

— Живой я, зуб даю! — усмехнулся Сева.

— Докажи! — с прищуром потребовала она.

Тут Сева впал в ступор, потому, что от него это никто никогда не требовал.

— Если ты настоящий, то должен знать, какой сегодня день!

— Двадцать первое мая две тысячи сорок восьмого (проверить дату)

— А вот и не правильно! — тут же воскликнула девочка.

— Э! Але!!! — воскликнул уже Сева. — Вон в календаре дата двадцать первое мая!

— Сегодня вторник! — возразила она и с наигранным подозрением начала присматриваться к говорящему еноту. — Говорящих собак по-настоящему не существует! Значит ты не настоящий!

— Я енот! Тьфу! В смысле раса у меня енот! Я человек, но тут выгляжу как енот, — попытался объяснить Сева, но девочка ему не поверила.

— Так не бывает!

— Бывает!

— Не бывает!

— Бывает! — Сева начал закипать и не знал как еще доказать свою правоту. По это он прибегнул к самому глупому аргументу, на который вообще был способен: — Эта… Как там? Старших надо слушаться!

— Еще чего! Ты меня ниже! Значит — я старше! — девочка уперла руки в бока и пригрозила Севе пальцем. — А старших надо слушаться!

Теперь Сева окончательно запутавшись впал в прострацию. Не придумав ничего лучше, он из ехидства начал кривляться и повторять ее движения. По началу девочка обиделась, но тут же придумала как насолить игрушке. Она начала растягивать свои щеки и всячески строить рожи. У енота тем временем на периферии зрения снова включился квестовый таймер, но не успел вор-рецидивист обрадоваться, как его сгребли в охапку и поставили перед фактом: