Пермские чекисты (сборник)

После ужина по привычке уселся перед телевизором, однако было заметно, что-то гложет его.

Ночью Борисенко не сомкнул глаз, а утром ни свет ни заря пошел копать картошку, хотя была суббота, а он в выходной любил поспать лишний часок. Выворачивая из земли огородными вилами картофельные гнезда, время от времени повторял почти неподвижными губами скошенного чуть вправо рта: «Для дачи свидетельских показаний, для дачи показаний». А ведь он ждал этого вызова. Кагэбэшники просто так не побеспокоят, думалось ему. Что они там разнюхали в Минске, как вышли на него? Раскололся, что ли, кто-то? Тревогой отзывался вопрос — что они знают?

Борисенко остановился и огляделся. Тишиной и неподвижностью еще объят поселок, но кое-где уже поплыли из труб первые дымки. Небо ровно и чисто раскрашено синевой, вот-вот должно показаться солнышко. Он жадно втянул струю бодрящего воздуха, настоянного на полыни соседнего пустыря. Нда-а, жизнь. А он к ней так и не привык, как тот крот к свету, которого несколько минут назад насадил на вилы... Не на ту карту он тогда поставил, не на ту-у, ошибся. Ничего себе ошибочка — жизнь цена ей. Но кто тогда знал, чья выиграет. Кто? Неужто они его на удавку взяли? Тогда прощай, свет белый! А ведь думал, теперь-то уж все, проживет спокойно... Смотаться?.. Да не-ет, не могли. Не-ет, — старался Борисенко успокоить себя. Он чистый: нигде не был, ничего не знает. Борисенко не забыл свою легенду, которая в 1945 году в проверочно-фильтрационном лагере спасла его: был угнан на работы в Германию, работал на заводе, освобожден союзниками, немцам не служил. Кто может подтвердить? Такой-то и такой, вместе работали. Попробуй докопайся, что они, несколько человек, служившие вместе, сговорились и поклялись, что от легенды не отступят, никого не назовут. На этом он и будет стоять.

* * *

Ход мыслей Степанова был на время прерван появлением в кабинете Николая Андреевича Хохрякова, которого в шутку называл он не раз «крестным отцом». Хохряков давал ему рекомендацию при вступлении в партию, да и в общем-то теперешней своей работой Степанов был обязан ему.

— Поздравляю! — сказал Николай Андреевич бодрым голосом. — Говорят, крупную рыбину поймал, а?

— Ну, наговорят, — усмехнулся Степанов.

— Не скромничай.

— Моя заслуга тут маленькая, Николай Андреевич. Сообща решали задачу.

— Ну как! — возразил Хохряков. — Ты ведь организовал людей. — Немного задумавшись, он добавил: — Хотя да: в нашем деле без опоры на людей — ничего не сделаешь. — Он встрепенулся: — Так я ведь тебе сколько раз об этом говорил-твердил. Помнишь?

— Как же, помню.

— Везде, Андрей Михайлыч, есть люди, которые идут нам на помощь. Везде, — проговорил убежденно Хохряков. — Но вот найти такого человека, которому можно довериться в деле, — искусство! Да. Овладел сей наукой?

— Не знаю, — развел руками Степанов и рассмеялся.

Николай Андреевич посмотрел на него пристально. Нравился ему этот капитан. Сколько он в управлении? Четыре года? А дела ведет такой сложности, которые иному и с десятилетним стажем не скоро поддадутся. «Нет, не ошибся ты, старина, в выборе», — польстил себе в мыслях Хохряков без всякого самодовольства.

— Я в органах с войны и скажу тебе, друг мой Андрей Михайлович, народ сейчас стал разный, очень разный. Потому и должны мы уметь работать с людьми как никогда прежде. Потому и важно не ошибиться в человеке, на которого делаешь опору. Если отношения сложились, значит, будет и отдача.

Лично у него отношения с Андреем Степановым сложились легко и сразу. Познакомились они и подружились шесть лет назад, в августе 1969 года. Тогда Хохряков выезжал по делам службы в Кунгур, где в прежние годы работал оперуполномоченным. Дела закончил в последний рабочий день недели, как и рассчитывал, впереди было почти полдня свободного времени и выходной. Редкое стечение обстоятельств, что спешить некуда.

Пообедав, Николай Андреевич вышел на знойную улицу. В воздухе висела прокаленная солнцем пыль, поднятая потоком машин. На берегу реки он присел в тени на скамейку. Здесь было посвежее. «На рыбалку бы», — мечтательно встрепенулось сердце. Рыбаком Хохряков был азартным, хотя и нечасто выпадало ему это удовольствие. «А что, это не из области недосягаемого», — подумал он и решил, что можно завернуть в Серьгу, где у него живет товарищ по прежней работе, теперь пенсионер Виктор Николаевич Рябов. Давно не виделись.

Через два часа Хохряков был уже в Серьге, а еще немного времени спустя они с Рябовым принялись готовить удочки, чтоб выйти на Сылву к вечерней зорьке.

Рябов заметно постарел, но не болел и был по-прежнему бодр и весел. Вдруг он нахмурился и заговорил извиняющимся тоном:

— Знаешь, Андреич, сосед уж не один день напрашивается со мной на рыбалку, а я обещал, неудобно получится. Может, взять его, а?

— Конечно, — согласился Хохряков.

— Видишь, у нас тут врач живет, молодой, после института отрабатывает, — пояснил Рябов, — а у него братишка, инженер, в отпуске гостит, так вот его. Он парень мировой, весельчак. Тебе понравится, вот увидишь.

— Пригла-ша-ай, — пропел благодушно Хохряков.